Алкоголь медленно, но верно выходил из организма, унося все галлюцинации. Его долго рвало, а когда уже ничего не осталось, начался неимоверный «сушняк», который только немного уменьшился часам к шести в воскресенье. На ужин он заказал суп. Без виски. Еще он попросил принести несколько дисков групп нового рока, чтобы прослушать их на системе, встроенной в стену его номера, но быстро утомился от этой музыки.
Он рано лег и плохо спал.
Почти весь понедельник он провел в маленькой застекленной лоджии, куда выходила спальня. Снаружи ясная погода сменялась дождем, и это как-то разнообразило его времяпрепровождение. Он прочел два романа, опять лег спать рано и спал уже намного лучше. Но ему приснился мерзкий сон: якобы Шейла умерла, и он присутствует на ее похоронах. И кто-то усадил ее в гробу и засунул в рот огромную пачку Новых долларов. Он пытался дотянуться до нее и прекратить такое кощунство, но сзади его схватило множество рук, около десяти охранников держали его и среди них был Чарли Грэди. Он ухмылялся и говорил: «Вот, что случается с теми, кто проигрывает, ублюдок». К его лбу приставили дуло пистолета… Но тут он проснулся.
— Вторник, — сказал он самому себе и выкатился из-под одеяла.
Модные часы от «Дж. А.» висели на стене и показывали девять минут восьмого. Трансляция «Бегущего человека» начнется по всему континенту Северной Америки меньше, чем через одиннадцать часов. Горячий комок страха переместился из горла в желудок. А через двадцать три часа начнется Охота.
Он долго стоял в душе под горячими струями воды, потом оделся в форму и заказал на завтрак омлет с ветчиной. Присовокупив к этому блок «Блэмс». Остаток утра и пару часов после полудня он читал в тишине. Было уже почти два часа, когда раздался один громкий официальный удар в дверь. В гостиную вошел Артур Бернс, совершенно нелепо выглядевший в фирменной спортивной майке, а с ним трое полицейских, и у каждого в руке была электрическая дубинка.
— Пора на заключительное собрание, мистер Ричардс, — сказал Бернс, — будьте так добры…
— Да, конечно, — ответил Ричардс. Он пометил место в книге, где остановился, и положил ее на журнальный столик. К своему ужасу он вдруг почувствовал панический страх, но потом обрадовался, не заметив характерной дрожи пальцев.
Одиннадцатый этаж здания Федерации Игр очень отличался от остальных, и Ричардс знал, что выше ему подняться не придется. Явное изменение обстановки по возрастающей, начавшееся в безликом вестибюле, заканчивалось здесь, на одиннадцатом этаже.
