Он пересек комнату, не отрывая взгляда от экрана, ввинченного в обшарпанную стену над раковиной. Сняв с крюка дешевую грубую куртку, он раздраженно накинул ее на плечи.
— Нет, я не допущу этого… Ты собираешься?
— А почему бы нет? В худшем случае ты получишь немного денег на содержание семьи, лишившейся кормильца. Этого тебе хватит на лечение дочери.
Она никогда не была красавицей, а за годы вынужденной безработицы мужа высохла и сильно постарела, но в этот момент ее лицо приобрело царское выражение.
— Я не возьму этих кровавых денег. Я навешаю лапши на уши государственному агенту и отправлю его отсюда, не взяв ни цента. Мне не нужна компенсация взамен мужа.
Он повернулся к ней, жестокий и неумолимый, пытаясь сдержать в себе нечто, разрывавшее его на части, это невидимое нечто, на которое Система и делала ставку. В этом мире он был доисторическим животным, атавизмом, что представляло определенную опасность.
Он кивнул в сторону спальни.
— А как тебе нравится перспектива похоронить ее в нищенской безымянной могиле?
Волна безумной тоски накатилась на нее. Глаза исчезли в густой сетке морщин, и она разрыдалась.
— Бен, они ждут именно таких, как мы. Они ждут нашей смерти…
— Может, меня еще и не возьмут, — сказал он, открывая дверь. — Может быть, во мне нет того, что им надо.
— Если ты пойдешь туда, они убьют тебя и покажут мне твою смерть. Ты хочешь, чтобы я смотрела на все это рядом с больной дочерью?
Из-за слез ее речь была несвязной.
— Я хочу, чтобы наша дочь осталась жива, — он попытался закрыть за собой дверь, но жена заслонила выход.
— Тогда поцелуй меня на прощанье.
Он нагнулся к ней. В конце коридора скрипнула дверь и высунулась голова миссис Дженнер. Они уловили дразнящий сытный запах жареной говядины с капустой. У миссис Дженнер дела шли хорошо. Своим наметанным глазом она помогала в местном универмаге распознавать покупателей с фальшивыми карточками.
— Ты ведь возьмешь деньги? Прошу тебя не делай глупостей.
— Возьму, и ты это знаешь, — прошептала она.
Он как-то неловко обнял ее и, быстро отвернувшись, сбежал вниз по причудливо изогнутой, неосвещенной лестнице.
А она осталась стоять в пустом дверном проеме, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, пока не услышала далеко внизу звук захлопнувшейся двери. Сжимая градусник, она подняла фартук к глазам.
Рядом внезапно возникла миссис Дженнер и потянула ее за фартук.
— Дорогуша, — прошептала она над ухом, — есть дешевый пенициллин с черного рынка, я могу достать… когда тебе принесут деньги…
