Нечто по Хичкоку | страница 84
Расти что-то пытался ей внушить страстным мычанием. Она снова посмотрела на него, сказала как-то даже мечтательно.
— Теперь я снова стану прежней Элен Краус, верну свои красивые волосы, сброшу двадцать кило весу…
Расти снова яростно замычал.
— Не бойся, миленький, — с издевкой сказала Элен, — они меня не разыщут. Тебя тоже долго не найдут. Очень долго. Кто же станет снова здесь искать?..
Она небрежно отвернулась от него, собираясь покинуть сарай. Мгновенно собрав все силы, Расти напряг все тело, изогнулся и, как стальная пружина, распрямившись, сбил ее с ног толчком в спину. Не давая ей времени, он подкатился и мощными ударами ботинок бил ее по груди, по животу, по всем местам неповоротливого тела. Ее тяжелая масса привалилась к захлопнувшейся двери сарая, прочно заблокировала выход. Расти продолжал бить ее ногами. Она кричала, потом вопила, потом замолкла…
Расти перестал бить неподвижную груду плоти, его силы иссякли. Он долго лежал и сам неподвижно, а потом начал бесплодные попытки освободиться от веревок.
Фонарь тем временем светил уже слабее и вскоре потух. Полная тьма, полная тишина. Нет, не полная тишина — послышался шорох, попискивание, беготня. Начали возвращаться крысы.
Маргарет Клер
Искусство требует жертв
Меня донимали кошмары. Эти ужасные сны, когда тебя преследуют, ты стараешься спастись, ты из всех сил пытаешься бежать, передвигая свинцовые ноги, тебя догоняют, ты просыпаешься весь в поту, спрашиваешь себя, что это было?.. Ты предполагаешь, что кошмарами тебя пытают не просто так, ты засыпаешь снова и тебя опять преследуют.
Пожалуй, стоит начать с 1933 года, когда я отправился погостить у тетки Мюриель. В то время я уже полгода ходил без работы. Однажды я получил ее письмо, я даже не могу сказать, в одно прекрасное утро, потому что я в течение двух последних недель очень редко ел что-нибудь. Тетка Мюриель не была в точном смысле слова моей теткой, она была мне двоюродная бабушка, но даже и это не совсем точно — она была чем-то еще более отдаленным, но все же родственным, со стороны своей матушки. Последний раз я видел ее, когда еще был ребенком в коротких штанишках.
Подобное письменное приглашение погостить, полученное от дальней и почти забытой родственницы, должно было, по крайней мере, удивить меня, хотя тетка объясняла в письме, что она стара, одинока и ей был необходим кто-нибудь родной рядом. Меня ее письмо совершенно не удивило, потому что голодного человека трудно чем-нибудь удивить. В письме был перевод и билет до Дауни, где жила тетка. Получив по переводу деньги, я уплатил, все что был должен за квартиру, угостил себя в ресторане, и у меня осталось два доллара тринадцать центов.