— Постой-ка, — сказал Расти, раздумывая. — Он тебе что-то сказал насчет крыс, потом поднялся по лестнице, зашел в квартиру и в ванной порезал себе руку бритвой. Так, так, кое-что мне проясняется. Ты поняла? Крыса его в самом деле укусила, это когда он прятал убитого. Вот если бы они это знали, они стали бы искать тело там, где есть крысы. Вот для чего он кромсал руку бритвой, скрывая укус.
— Может быть и так, — согласилась Элен. — Только что это нам дает? Вокруг Нортона тысячи мест, где водятся крысы. Ты что, хочешь все их обыскать?
— Надеюсь этого не потребуется. Да я этих тварей опасаюсь, с детства к ним отвращение. Когда я служил на флоте, я с корабля смотрел, как они кишат на пристанях… — он оторвался от минутных воспоминаний и спросил:
— Ты сказала, что когда Майк с Питом отправлялись на рыбную ловлю, они брали лодку у соседей? Где они держали свои лодки?
— В сарае.
— Флики рылись там?
— Не знаю… Наверное, рылись.
— А может, и нет. Соседи эти были дома в тот день?
— Нет.
— Ты точно знаешь?
— Конечно, знаю! Эти соседи — муж и жена Томсоны. Они из Чикаго. Они за неделю до того дня разбились насмерть, возвращаясь к себе.
— Значит, там никого не было? И Майк об этом знал?
— Конечно, знал.
— Кто теперь живет в доме этих Томсонов?
— Как я знаю, никто не живет. У них не, было детей. Этот тип из агентства пока не нашел покупателей. Домишко Пита тоже никто еще не купил.
— Надо ехать туда. Когда мы сможем?
— Хоть завтра. Завтра я не работаю. У меня есть машина. О милый, неужели! Я вся прямо дрожу!..
Он это и сам чувствовал: ее била мелкая дрожь от нервного возбуждения, вызванного возможностью разгадки тайны. К его досаде нервное возбуждение женщины перешло в прилив страсти, и ему пришлось сделать над собой усилие и удовлетворить ее желание.
Потом они лежали рядом, и она томно спросила:
— О чем ты думаешь, милый?
Их мысли, очевидно, шли по разным путям, потому что он в этот момент обдумывал, что сделает, когда они найдут деньги. Он не стал скрывать своей заботы и честно ответил:
— О деньгах. Об этих денежках: по двадцать восемь тысяч на каждого.
— Почему так, милый?
Он подумал, как ответить правильнее:
— Если ты, конечно, не возражаешь.
Возражала она или соглашалась — ему-то это было неважно. Когда деньги будут отысканы, останется только избавиться от этой дуры.
