Голубые глаза официантки остались равнодушными.
— Ну, я это. А что?
— У меня есть поручение от него. От вашего мужа.
— От Майка? Он ведь умер.
— Да. Я был с ним, когда он умирал. Меня зовут Расти Коннорсом. Мы с ним сидели в одной камере. Два года.
Выражение лица официантки не изменилось, если его вообще можно было называть выражением, но говорить она стала тише:
— Что за поручение такое?
Он осторожно осмотрелся.
— Здесь я не могу говорить. Вы во сколько кончаете?
— В половине восьмого.
— Я буду ждать на улице, у выхода.
Женщина засмеялась:
— Лучше подальше. Там есть парк, вы увидите, на той стороне улицы. Лучше там, на углу…
Он кивнул в знак согласия и пошел к выходу, не оглядываясь.
Да, это совсем не то, совсем не то, на что он рассчитывал! Когда он брал билет до Хайнесвиля, у него возникали в душе отзвуки эротических описаний Майка. Была надежда, почти уверенность, связать судьбу с привлекательной и любвеобильной вдовушкой. Все пошло прахом. Не с этой же очкастой толстой неряхой!..
Вдруг неприятная мысль промелькнула у него: а что, если и все остальное окажется таким же блефом? Остальное и самое главное — пятьдесят шесть тысяч долларов, спрятанные в надежном месте.
Он ждал ее в указанном месте, и когда она пришла, в парке уже становилось темно, и это было удачно — никому не бросится в глаза их встреча.
Они сели на скамью возле музыкальной эстрады. Спохватившись, что с дамой надо быть любезным, он протянул ей пачку сигарет. Она покачала головой:
— Спасибо, я не курю.
— Ах да, Майк же мне говорил…
Он помолчал и добавил:
— Он, вообще, много рассказывал про вас… Элен…
— А мне он в письмах про вас, наверное, писал. Лучший друг за всю жизнь!..
— Разве? Очень приятно узнать. Майк был парень что надо. Ему совсем не место было в тюрьме. Ну как же он туда угодил?
— Вам тоже там было не место. Мне Майк писал.
— Да, конечно. Нам обоим не повезло в жизни. Я-то, вообще, был молокосос… Что я понимал? Только из армии пришел… Гулял, развлекался. Потом деньги кончились, надо было чем-то заняться. Стал подручным у одного типа, букмекера. Однажды полиция замела контору. Патрон мне сунул чемодан в руку, сказал: «Беги через черный ход!» А там как раз один флик стоял, они тоже не дураки! Я ему чемоданом по башке. Да, я сам не знаю, как. У меня в мыслях не было, просто выпутаться хотел. Худо вышло — череп проломил я ему, он умер в больнице.
— Майк мне писал. С вами там плохо обращались.
— Ах, Элен! С Майком тоже.
