— Я считаю, что вы крайне переутомлены. Ваши нервы издерганы. Вы просто не замечаете этого.
— А врач? Он тоже ничего не заметил?
— Да.
Гильдей выбил трубку о решетку камина.
— Возможно, — сказал он. — Я не отрицаю такое объяснение. Хотя я никогда еще не чувствовал в себе такого прилива энергии. И что бы вы мне посоветовали?
— Неделю полного отдыха где-нибудь за городом, за пределами Лондона. Свежий воздух, природа.
— Да, это прописывают всегда. Я с вами согласен. Завтра я уеду в Вестгейт, а Наполеон останется за хозяина в доме.
Решение покинуть Лондон порадовало отца Марчисона, но радость за Гильдея была тут же омрачена, почти уничтожена этим восклицанием по поводу попугая, остающегося за хозяина. Святой отец не мог себе объяснить причину этого. Он возвращался от профессора пешком и припоминал в подробностях свою первую встречу с Гильдеем полтора года назад.
Утром следующего дня профессор Гильдей уехал из Лондона.
У святого отца Марчисона было так много своих забот, что несмотря на отзывчивость и доброту, заниматься чужими делами он просто не мог из-за нехватки времени. И все же в течение той недели, когда Гильдей отдыхал на морском берегу, святой отец часто о нем думал, и мысли эти вызывали в нем удивление, а подчас и приводили в подавленное состояние. От подавленности он постарался поскорее избавиться, как от непрошеного гостя, но удивление сохранилось дольше.
Гильдей покинул Лондон в четверг. Он и вернулся тоже в четверг, предварительно сообщив отцу Марчисону, когда он собирается уехать из Вестгейта. Когда поезд прибыл на вокзал, профессор с некоторым удивлением обнаружил, что святой отец решил его встретить, он увидел его черную фигуру на перроне среди группы суетливых носильщиков.
— Марчисон! Вам удалось выкроить время, чтобы встретить меня? Вы для этого бросили свои дела?
Они обменялись дружеским рукопожатием.
— Нет, — сказал отец Марчисон, — просто я случайно оказался поблизости от вокзала.
— И решили посмотреть, удалось ли мне вылечиться?
Отец Марчисон откликнулся на шутку сдержанным смешком.
— И что же, удалось вам это? — он с интересом оглядел профессора. — Мне кажется, что удалось. Выглядите вы очень хорошо.
Профессор и в самом деле выглядел посвежевшим. Его щеки, хотя и оставались худыми, как прежде, но приобрели легкий загар, сквозь который пробивался здоровый румянец, в глазах появился энергичный, живой блеск. Распахнутое пальто профессора открывало хороший серый костюм. В руке он нес довольно увесистый чемодан.
