" (1993, т. 2. с. 91; выделено мною - Г.Г.). А с другой стороны, - неискоренимое стремление человека быть человеком - некоей особенностью, коей свойственна возможность выйти за самого себя, подняться даже над природой, коль сознание способно не только объяснять её действия, но и высказать своё неудовлетворение "властью строгой необходимости" и отталкивать внешнее принуждение. Фихте формулирует целую хартию
гордого человека: "Вне меня находящаяся причина моего бытия и всех свойств этого бытия, проявления которой опять-таки определяется другими причинами, внешними по отношению к этой, - вот то, что оттолкнуло меня с такой силой. Та свобода, которая не есть моя собственная свобода, только половинная, - такая свобода меня не удовлетворила. Я сам, т.е. то самое, о чём я имею сознание как о себе самом, как о моей личности, и что в этом учении представляется простым лишь проявлением чего-то высшего, - я хочу сам самостоятельно представлять собой что-либо, сам по себе и для себя, а не при чём-то другом и не через другое; и как нечто самостоятельное - я сам хочу быть последним основанием последней причиной того, что меня определяет. Я сам хочу занимать то место, которое в этом учении занимает всякая первоначальная естественная сила, с тем лишь различием, что характер моих проявлений не должен определяться чуждыми мне силами. Я хочу иметь внутреннюю присущую мне силу; хочу проявляющуюся бесконечно разнообразными способами, так же как те естественные силы природы, и притом такую, которая проявлялась бы именно так, как она проявляется, - а не как силы природы, проявляющиеся под влиянием известных внешних условий" (1993, т.2, с. 94).
Таким образом, Фихте выставляет человека в качестве совершенно немыслимой для традиционного воззрения фигуры, состоящей из двух взаимно исключающих частей, - как природного тела, подвластного всем нормам естественной материальной действительности, и как некоего особого модуса, отвергающего фактом своей особости те же естественные нормы и претендующего на собственное существование, независимое от природных законов. Представление о человеке, как объективной данности, немецкая философская школа почерпнула из деклараций французским энциклопедистов, которые, как считается, выдержало испытание по полной программе в горниле революционной практики, - у П.-А. Гольбаха сказано: "Мыслители явно злоупотребляли столь часто проводившимся различием между физическим человеком и человеком духовным. Человек есть чисто физическое существо; духовный человек - это то же самое физическое существо, только рассматриваемое под известным углом зрения, т.е. по отношению к некоторым способам действий, обусловленным особенностями его организации" ("Антология мировой философии", с.667). Это "физическое существо" и является жителем материалистического пространства, осуществляющее свою жизнеспособность под эгидой сил внешней среды, но не в соответствии со знаменитой декартовской формулой, а сообразно её редукции - sum, ergo cogito. Когда Фихте, со свойственной ему полнотой и ёмкостью, обрисовывает это физическое существо во всём ареале свойств материалистической парадигмы, немецкая философия совершенно справедливо не усматривает в этом широкомыслие философских новаций, но совершенно несправедливо распространяет это отношение на весь философский радикализм Фихте, давшего человека в неподобающей позе, стоящего одной ногой в постулате "материя как противоположность духа", а другой - в постулате "материя как положенность духа", и не попеременно, со сменой очередности позиций, а, - horribile dictu (страшно сказать), -
