Съемки фильма проходили без каких-либо особенных осложнений, и всем его участникам даже в голову не могла прийти мысль, что лента в готовом виде вызовет грандиозный скандал (ленту хотели приурочить к 50-летию Октябрьской революции). Между тем на возникновение его самым непосредственным образом повлияли события международного значения, а именно арабо-израильская война, в которой СССР принял арабскую сторону (в то время как большая часть советской еврейской интеллигенции симпатизировала Израилю). Впрочем, подобное случилось не только у нас. В конце июня 1968 года в Чехословакии прошел IV съезд писателей, где большинство выступающих обрушились с нападками на партийные власти страны именно за их позицию в арабо-израильском конфликте. В итоге власти закрыли главный оплот чехословацких либералов — газету «Литерарне новины», которую возглавлял еврей Гольдштюкер. У нас под руку властям угодил еврей Александр Аскольдов со своим «Комиссаром».
Финальную точку в судьбе этого фильма поставило совещание в сценарной редакционной коллегии Госкино, которое состоялось 29 декабря 1967 года. Приведу отрывки из некоторых выступлений, прозвучавших на нем.
В. Баскаков (заместитель председателя Госкино): «Фильм отступает от нашего понимания вопросов пролетарского интернационализма и гуманизма вообще…»
Ю. Егоров (начальник главка по выпуску художественных фильмов): «…Тема еврейского местечка… когда она дана в показе тонких, добрых, чистых, умных, человечных людей, — это совпадает с темой Гроссмана. Когда дается Магазанник (главный герой, которого играл Ролан Быков. — Ф. Р.) и все построено на еврейских анекдотах, — мне это оскорбительно, ибо это звучит как некий капустник по поводу еврейского народа.
…Он (Магазанник) говорит: турков обвиняют, что они резали армян, но кто отвечает за евреев? Никто не отвечает. Эта тема лежит в картине, эту идею преследует фильм. И частичными поправками этого не изменишь».
А. Сазонов: «…Когда Быков говорит: „Когда же наступит время, когда будет уничтожена черта оседлости?“ — это ведь реплика, брошенная в сегодняшний день, а не в царские времена еврейских погромов.
…Меня лично это оскорбляет. Как будто я антисемит. Я им не являюсь, а меня подозревают в антисемитизме».
К. Симонов (писатель): «Никакого антисемитизма в этой картине я не ощущаю. Эта вещь сделана талантливым человеком. Надо эту вещь довести до конца. С ней стоит повозиться».
С. Герасимов (режиссер):
