В первой половине 60-х Мордюкова записала на свой счет всего четыре новые роли в кино. Почему так мало? Она весьма тщательно подходила к выбору фильмов, в которых снималась, поэтому большинство предложений отметала. Тем более что большинство режиссеров предлагали ей играть однотипные роли — сельских женщин с трудной судьбой. А Мордюковой хотелось играть разные роли — от драматических до комедийных. Но вернемся к тем четырем ролям. Это были: Наталья в «Павлухе» (1962), Наталья Фадеевна в «Секретаре обкома» (1964), Доня Трубникова в «Председателе» и купчиха Домна Евстигнеевна Белотелова в «Женитьбе Бальзаминова» (оба — 1965).
Самой неожиданной для зрителей оказалась роль в последнем фильме. И это при том, что Мордюкова была на экране всего около десяти минут, но это был ее бенефис, ставший настоящим украшением фильма (не случайно именно за исполнение этой роли она была удостоена приза имени братьев Васильевых). Ее дуэт с Георгием Вициным был сыгран настолько виртуозно, что по праву вошел в сокровищницу актерского мастерства.
Вскоре после развода с Тихоновым героиня нашего рассказа снова вышла замуж — за актера Владимира Сошальского. По его словам:
«Моим свидетелем на свадьбе был Евгений Евстигнеев. Когда мы с Нонной решили пожениться, я его спросил: „Будешь у нас понятым?“ Он в ответ пробасил: „Дорогой, по-моему, ты что-то не то сказал, понятой — это когда арестовывают. Я буду твоим свидетелем“.
И мы с утра, чтобы меньше народу нас видело, пришли в ЗАГС (он находился в каком-то полуподвале в Марьиной Роще). Никакой фаты на Нонне не было. И она, и я чувствовали себя неловко. Она более популярная, поэтому все вокруг шептали: „Смотри, Нонна Мордюкова! А это кто? А это муж ее…“.
А тут еще люди и живого Евстигнеева увидели и тоже обалдели. И когда из ЗАГСа выходили, на улице собралась толпа местных жителей. Только и слышалось: „Евстигнеев на Мордюковой женится!“ Женя мне говорит: „Дорогой, давай-ка быстро отсюда сматываться — что-то очень много популярности“. Мы ходу-ходу — и домой…»
Но этот брак продлится недолго. Сам Сошальский по этому поводу говорил следующее:
«Нонночка очень ревнивая. Очень. В жизни она такая лирическая, но когда попадет шлея под хвост — у-у-у, держись! Она меня на украинский лад называла — не Вовка, а Овка. Когда уходил с ребятами на мальчишник, она мне обычно говорила: „Смотри, Овка, своим х…м там сильно не балуйся, по сторонам не размахивай“.
Ушла от меня она. Но без всяких скандалов и битья тарелок. К этому все шло. Я человек общительный, а она не очень любила гостей: „Опять к тебе кто-то придет зачем-то, придется на себя что-то натягивать, опять-таки надо волосы причесывать, стол накрывать, потом посуду мыть“. Ну и в конце концов она сказала: „Надо что-то решать“. Ну и решила…»
