Упитанные, румяные, чисто выбритые щеки майора мгновенно побледнели. Правый глаз стал нервно дергаться.
Адъютант не знал что ответить. Такого выпада от генерала он еще не слышал. Его сердце лихорадочно забилось. В голове заскакали мысли: — Что он такого натворил? Почему стал неугоден командиру? Его отправят на передовую? Первая пуля моя. —
У Рэмека появилось легкое опьянение и чувство страха падения. Налицо было головокружение. В последний момент силой воли он все же сумел справиться с невероятным волнением. Набрав, в легкие больше воздуха, и сильнее вытянувшись перед грозным командиром, он выпалил:
— Готов служить Великой Германии и его Фюреру всюду, куда меня пошлют, господин генерал, — за тем подумав, добавил, — если произошло что-то особенное, то хоть сейчас готов отправиться в траншеи к товарищам.
Глаза генерала немного потеплели, по его усталому худощавому лицу пробежала легкая улыбка. Он поднялся с кресла и, подойдя вплотную к адъютанту, произнес:
— Похвально Рэмек. Достойный ответ. Порадовали, — и похлопал фамильярно подчиненного по плечу. — В траншеи вы еще успеете. Вы нужны пока здесь. У нас с вами дел гора и маленькая тележка. Но гранатами майор запаситесь. Это мое вам пожелание, — и генерал вновь улыбнулся, но это была уже недобрая, злорадная улыбка.
Тем не менее, адъютант с облегчением вздохнул. Его щеки начали постепенно розоветь. Ему понравилась шутка шефа.
— Какие будут указания господин генерал, — отошедший от психического удара адъютант лихо щелкнул каблуками до глянца начищенных сапог.
— Первое, — глаза генерала были вновь суровы, — соедините меня с командующим армией. Немедленно.
— Будет выполнено господин генерал.
— Второе, где командир разведывательного батальона гауптманн Ольбрихт. На 12 часов он должен быть у меня.
— Ольбрихт офицер слова господин генерал. Прибудет без опозданий. Если что-то не случилось в дороге.
— Вы что-то скрываете от меня Рэмек?
— Ни как нет господин генерал. Правда…
— Говорите, — генерал насторожился и был весь во внимании.
— Он бывает иногда рассеян. Но это видимо после ранения и контузии под Курском.
— Это все?
— Последнее время он замкнут, господин генерал, хотя я знал его веселым парнем.
— Это сказывается в деле? — Вейдлинг в упор смотрел на подчиненного. Рэмека это не смутило. Он знал, что Франца в самом начале войны с русскими опекал тогда еще полковник Вейдлинг. Поэтому все, что касалось Ольбрихта, тот выслушивал с особой щепетильностью.
