— Очень странно. Будто на поверхности проволочная сетка, тонкая, как шелковые нити, и какие-то металлические петли. Теплые на ощупь.
Билли провел рукой по одному из рукавов.
— Может, сетка и защитила того типа. Луч Экскалибура не причинил ему вреда, а когда я дохнул огнем, он словно выставил противопожарный щит.
Профессор снова погладил ячеистую ткань.
— Интересно. И похоже, остается какой-то налет. — Он потер большой и указательный пальцы и поднес их к глазам, потом понюхал невесомый порошок. — Не сомневаюсь, это ржавчина.
— Ржавчина? То есть как от железа?
— Да. Вроде того.
Надежно утвердившись коленями на черепице, Билли выпрямил спину.
— Итак, если я не смогу укокошить этих парней, что мы делаем? Спускаться нельзя, они нас увидят.
Профессор сел на корточки и подпер кулаками подбородок.
— Значит, мы одолеем их неожиданным ходом. — Он поднялся во весь рост и помог встать Билли. — Я беру того, что слева, — сказал он. — Ты готов?
— Готов? К чему?
— Вперед! — Профессор прыгнул с крыши, увлекая за собой Билли.
В глазах Бонни отражался выпуклый мерцающий лунный диск. Она привыкла летать в темных небесах, что было необходимо для девочки с драконьими крыльями. В прошлом темнота не раз помогала ей избегать опасностей. Хотя она мечтала о стремительных полетах в солнечном свете, темнота стала ее другом. Она покрывала ее защитным плащом. Но хватит ли сегодняшнего сумрака? Ее сопровождали два огромных дракона, и радары военно-морского флота могли их засечь. Опасность была совершенно реальной, так что троица бесшумно пересекала молчаливое небо, держась так низко к неспокойной поверхности моря, что драконьи крылья порой срывали пену с верхушек волн.
До сих пор самый дальний полет Бонни составлял триста миль, но это новое путешествие лежало через весь океан и должно было продлиться несколько дней. В дневные часы драконы погружались в воду по шею, и девочка спала на спине одного из них. По ночам они летели с максимальной скоростью, но порой делали остановки, когда Бонни уставала.
Вздымающиеся крылья несли Бонни, и каждое их движение снова и снова напоминало ей о собственном жутковатом обличье. Годами она старалась прятать свое уродство, которое заставляло ее переходить из школы в школу и из одного приюта в другой. Простой рюкзак кое-как скрывал ее особенность, которая заставляла матерей вскрикивать, малышей плакать, а детей в ужасе бежать прочь.
Бонни с силой помотала головой. Ее крылья были даром, а не проклятием! Они не раз спасали ее и Билли и делали ее… ну… поистине уникальной. Каждый Божий дар имел свою цель, даже такой странный и чешуйчатый.
