Через три дня Нейхем прибежал к Пирсам и, не застав хозяина, рассказал его жене еще одну страшную новость. Он запинался от волнения и с трудом подбирал слова. На сей раз жертвой неведомой силы стал маленький Мервин. Он исчез. Отправился куда-то ночью с фонарем и ведром и… пропал. До этого он сутками плакал навзрыд и не понимал, что творится вокруг. Нейхем проснулся от его отчаянного вопля, подошел к двери, но мальчик как сквозь землю провалился. Ни следов на дорожке, ни отсвета от фонаря. Отец решил, что фонарь и ведро исчезли вместе с ним, но наутро после бесплодных поисков в окрестных лесах он заметил у колодца сплющенный кусок железа. Присмотревшись, он различил в нем согнутую ручку, обручи и остов фонаря. Истинная правда, а хуже всякого наваждения. Миссис Пирс обомлела от ужаса, а вернувшийся Эмми, выслушав рассказ, впервые растерялся. Мервин пропал, и советоваться с другими соседями не имело смысла: они уже давно остерегались Гарднеров. Ехать в Аркхем ему тем более не стоило, горожане подняли бы его на смех. Тед ушел, и вот настал черед Мервина. Что-то подкрадывалось и ждало, когда его увидят и услышат. Скоро уйдет и Нейхем. Он попросил Эмми позаботиться о его жене и Зенасе, если те его переживут. Наверное, это наказание, но за что? Ведь он всю жизнь, как мог, следовал Божьим заповедям.
После этого Эмми две недели не виделся с Нейхемом, а потом забеспокоился и, приготовившись к худшему, преодолел свой страх. Из высокой трубы не вился дымок. От одного вида фермы невольно пробирала дрожь – вокруг дома на серой ломкой траве лежали такие же серые пожухлые листья, со старых стен свисали расслоившиеся виноградные лозы, а черные сухие ветви упрямо тянулись к тусклому ноябрьскому небу. Нейхем был жив, хотя совсем обессилел и лежал на кушетке в низенькой кухне. Сознание не покидало его, и он указывал Зенасу, что надо делать. В доме не топили, и когда Эмми зябко поежился, хозяин охрипшим голосом позвал Зенаса и попросил принести побольше дров. Дрова в самом деле были нужны, потому что камин был не зажжен и пуст. Порывы ледяного ветра из трубы поднимали лишь горстку пепла. Нейхем спросил, не согрелся ли он, и Эмми все понял. Самый крепкий стержень сломался, и от новых бед несчастного фермера защитило безумие.
Эмми стал осторожно расспрашивать, куда подевался Зенас, но из ответов Нейхема ничего не понял, так как он только твердил: «В колодце… он живет в колодце…»
Гость внезапно вспомнил о сумасшедшей жене и переменил тему.
