И тогда Матье расстегнул брюки и спустил их до самых лодыжек. Схватив дразнящие трусики, он коснулся их нежной шелковистой поверхностью своего живота, потом бедер, продолжая мысленно наблюдать, как соблазнительница изнемогает от желания. Не отдавая отчета в своих действиях, он принялся ласкать себя и продолжал до тех пор, пока трусики не оказались мокрыми. Только тогда он вышел из гипнотического состояния, бессильный, неудовлетворенный более, чем когда-либо.
После этого о возвращении трусиков не могло идти и речи. Матье тщательно, почти любовно выстирал их. Отныне трусики уже не валялись на любимом кресле, а лежали у него в постели. Это был его маленький секрет. И вот теперь еще лифчик…
По всей видимости, Женевьева решила, что у Матье новая интрижка, но застенчивость мешает ему открыться. С насмешливой улыбкой на губах она расхаживала по квартире, крутя, как пропеллер, висевший на пальце лифчик.
– Ну что, есть будем или нет?
* * *
В этот вечер Матье отказался от предложения Женевьевы и других ребят из хоккейной команды продолжить вечер в дискотеке. Было поздно, и он уже выпил свою субботнюю дозу пива. Разумеется, Женевьева пустила слух о некоем тайном свидании, которое (со всеми пикантными деталями) он, дескать, утаивает от друзей. Все навалились на Матье с распросами и не отставали до тех пор, пока ему не удалось наконец, скрывая раздражение, ускользнуть. Он вернулся домой слегка пьяный, сердитый на Женевьеву, но устал не настолько, чтобы сразу отправиться спать. Он включил радио и одновременно собрался почитать журнал.
Рухнув без церемоний на диван, Матье почувствовал под собой что-то мягкое. Пошарив рукой под ягодицами, он извлек знакомый лифчик. Матье пребывал в таком состоянии, что ему не требовалось ничего больше. Бережно держа перед собой лифчик, он попытался вообразить размер и форму грудей, которые могли бы в нем удобно поместиться. Эти груди представлялась ему маленькими, но упругими, с шоколадно-молочными ореолами вокруг сосков, проступающими сквозь тонкую ткань. Он принес трусики и, положив их на диван рядом с лифчиком, нарисовал мысленно женское тело, которому подошел бы этот шелковый гарнитур.
Она была худенькая и невысокая, изгибы тела скорее плавные, чем крутые. Если бы только познакомиться наконец! Впрочем, теперь она была не совсем незнакома ему. По крайней мере, ее облик обрел вполне определенные очертания. Она относилась к тем женщинам, что носят элегантную, подчеркивающую женские достоинства одежду и каблуки-шпильки, делающие их выше. Длинные темные волосы были собраны на затылке в пучок, который Матье с таким удовольствием распустил бы, дабы освободить непокорные пряди.
