Мила замерла.
— Ник. Малыш. Не шевелись. Я помогу тебе.
Но Никита замотал головой.
— Никто. Никто мне уже не поможет! Только я сам. Столько мыслей. Столько мыслей. Они жужжат, жужжат, мешают спать. Я пытался забыть…
До Милы дошел смысл его слов.
— Ник. Ты не виноват. — с последней надеждой прошептала Мила и сделала шаг навстречу брату.
В тот же момент, он улыбнулся и шагнул вперед.
— Нет. — закричала Мила, падая на парапет.
Она протянула руку вниз, словно пытаясь вернуть Никиту обратно. Но увы! Она отчаянно пыталась поймать его, спасти, не дать сорваться вниз. Но было слишком поздно.
Мила издала истошный, отчаянный крик, разрывающий тишину окружающего клинику леса. С деревьев с карканьем взлетели вороны. Небо потемнело и шум от дьявольских птиц заполнил всю округу. Внизу под окном, разлилась багрово-красная лужа. Больше Мила ничего не осознавала.
Прошел год.
Мила проснулась, потянулась и села в постели. Уже год ее держат в больнице, где прежде лежал ее брат. В том же отделении, на том же этаже, в той же палате. Почему-то врачи решили, что ей нужна помощь, отчего-то все вдруг решили, что она могла тронуться умом, и вопреки здравому смыслу поместили ее в палату, где она так много времени проводила с братом.
Мила не понимала этой злой шутки, но все же никак не выдавала своего внутреннего дискомфорта. Она боялась, что как Никита, может стать вечной заложницей этой проклятой палаты.
Доктор Тройкин, после того как случилось несчастье с его пациентом, ушел на заслуженный отдых по старости, и вот уже год как занимается разведением собак породы хаски. Первое время он приходил навещать Милу, сочувственно смотрел на нее и постоянно вздыхал. Затем его посещения стали все реже, и реже и вскоре он вовсе забыл о девушке. Просто пропал и больше не появлялся.
Теперь у Милы был другой доктор — Волков Илья Константинович. Этот был молодой, общительный, амбициозный. Он был главврачом этой больницы, и после случившегося решил вести девушку сам. Он заходил к Миле часто. Наверно даже слишком часто. И постоянно спрашивал:
— Ну как ты?
Зачем он это спрашивал? Мила не могла понять. Он пугал ее. Пугал своей широкой улыбкой, пугал своим приветливым взглядом. Люди не могут быть так добры ко всем. Скорее всего это просто игра. А он, он же психотерапевт, значит он самый лучший в мире игрок. Мила не доверяла ему, и каждый раз отвечала холодно:
— Со мной все в порядке.
— Это хорошо, — говорил Волков.
— А когда я смогу поехать домой?
