Внутри крепости — просторный двор и многочисленные постройки. Дома облупленные, обрушенные, смотрят на свет пустыми глазницами окон. В центре двора — каменный колодец, но вода в нем не питьевая. Хорошую воду привозят каждый день на маленьком пароходике с материка.
Но главное — сама крепость. С башнями, узкими бойницами. Она взметнулась над островом на многометровую высоту, поросла цепкими побегами ежевики.
В воскресенье приезжают туристы, осматривают крепость. Старый сторож живет в маленьком домике у входа. Он водит туристов и рассказывает басни про Железную Маску, для пущего нагнетания страха скрипит дверью его камеры и предлагает открытки с видом этой камеры. Рассказывает он и про пленных, посаженных сюда во время империалистической войны, и про изменника маршала Базена, приговоренного к пожизненному заключению в прошлом веке. С острова ему удалось бежать, и он жил потом в Испании.
Туристы дают сторожу на чай и уезжают. Крепость погружается на целую неделю в прерванный сон. Пятнами лишайников покрыты ее стены, в пустых камерах шастают мыши, редко мяукнет одичавшая кошка.
Каким образом гайды получили разрешение властей устроить лагерь в таком историческом месте, знают лишь те, кто это разрешение получил. Мы провели в крепости два чудесных, незабываемых лета.
Жили в трех больших палатках. Они были поставлены в ряд на большой площадке двора. Под деревьями в тени сторож помог установить сбитый из досок стол и вкопать в землю скамейки. Посреди площадки для утренних и вечерних построений воткнули тонкую мачту с трехцветным российским флагом.
Каждый день двое дежурных варили еду на всю братию, а остальные, в свободное от скаутских занятий время, бродили по крепости, гуляли по всему острову, купались в море.
Дисциплина в лагере была суровая. Инне подчинялись беспрекословно, а за малейшую провинность «сушились» под мачтой. Доставалось и нам с Мариной за попытки уплыть от берега. Инна извлекала нас из моря, сердилась и делала страшные глаза:
— Я что, приехала сюда вытаскивать утопленников?
— Но, Инна, мы плаваем хорошо, мы на Антигоне еще научились!
— Не рассуждать! Марш сушиться под мачту!
Плелись в лагерь, нога за ногу задевала. В разгар ясного дня стояли по стойке смирно под мачтой.
Но мы любили ее, нашу начальницу. Все девочки стремились достигнуть Инниного совершенства, а она призывала избавиться, и как можно скорее, от таких грехов, как вздорность, мелочность, зависть, сбивала отряд в общину, крепко связанную нерушимыми узами дружбы.
