Анатолий тихо, изредка останавливаясь, словно припоминая позабытое, продолжал свой рассказ.
…Однажды, навестив приболевшую Елену Максимовну и уже направляясь через залу в переднюю, он приостановился у дверей кабинета Радомского, услышав громкий разговор:
— Ни за что!.. Я не отпущу вас!
— Поймите, я никогда не соглашусь быть вашей любовницей.
— Для вас я ничего не пожалею. Пусть это бриллиантовое ожерелье будет залогом.
— Отдайте его более сговорчивой. Негодяй, не касайтесь меня!
Позднеев порывисто распахнул дверь и вывел за руку бледную, заплаканную Ирину. Ирина быстро ушла.
— Недостойно поступаете, сударь! Обижаете сироту! — сурово сказал Анатолий Радомскому.
Полное лицо Радомского побагровело, губы задрожали. Он сделал несколько шагов к Позднееву, хрипло закричал:
— Мальчишка! Вздумал учить меня!..
Тогда Анатолий ударил его по щеке так, что он покачнулся.
На другой день Радомский прислал своих секундантов к Позднееву. На дуэли оба противника были ранены: граф — в правую руку, а Анатолий — в плечо. Дуэль эта, истинная причина которой осталась неизвестной, наделала много шуму в петербургском обществе. Все болтали о Позднееве: и о том, как год назад отпустил он за небольшой выкуп своих крестьян на волю, и о том, что резко отзывался он о «некиих почтенных придворных особах», что будто бы и оскорбил он Радомского именно потому, что граф стал выговаривать этому молодому вольнодумцу за его дерзновенные высказывания и поведение.
Если бы Анатолий открыл подлинную причину дуэли, это, наверное, избавило бы его от кары. Но он решил молчать, чтобы не повредить Ирине во мнении общества: на нее в свете неминуемо посмотрели бы как на авантюристку, завлекшую в свои сети Радомского. Кроме того, сказать правду значило бы повредить здоровью Елены Максимовны, и без того сильно болевшей.
Как только зажила рана Позднеева, он «по высочайшему ее императорского величества соизволению» был отправлен в сопровождении фельдъегеря в ссылку в крепость святого Димитрия Ростовского «для участия в военных действиях против кубанских ногаев».
Проездом через Москву Позднееву суждено было испытать еще один жестокий удар: он узнал, что несколько дней назад умерла от простуды его невеста Оленька, гостившая в первопрестольной у тетки…
— Итак, Ирина все же вышла замуж за Крауфорда. А впрочем, что ей оставалось делать? Ну, а что за человек этот Крауфорд? — Суворов говорил спокойно, но глаза его смотрели остро, проницательно.
