ВАРШАВСКИЕ МЕЛОДИИ
Ещё одну попытку сесть на шею украинскому народу они предприняли в 1919 году. На этот раз вследствие временного бессилия берлинского протектора они заключили союз с Пилсудским, который тогда как раз готовил свой поход на Киев. Симон Петлюра, тот самый Петлюра, который зимой того же года патетически заявил, что его спор с поляками о Западной Украине можно решить только мечом, через несколько месяцев после того не только спрятал этот меч в ножны, не только поспешно признал претензии Пилсудского на Западную Украину, но и тайным договором отдал ему всю территорию по правому берегу Днепра, оставляя за собой лишь скромное право руководить левобережной Украиной, да ещё и под строгим контролем Варшавы…
Между тем Пилсудскому счастье сопутствовало ещё меньше, чем Вильгельму II. Через несколько недель после начала своего наступления он думал уже не о Киеве, а о том, как бы удержать в своих руках Варшаву. «Правительство» Петлюры успело и на сей раз спастись бегством, перенеся свою столицу на колёсах в Западную Польшу. Салон-вагоны с трезубцем навсегда застряли в глухом тупике станции Тарнов, а их пассажирам оставалось лишь одно: стареть на чужих хлебах и, старея, ожидать очередной конъюнктуры, искать новых меценатов политической проституции, достаточно сильных, чтобы наполнить разочарованные сердца «ботокудов»[2] новой надеждой на выполнение бредовых мечтании.
АНТРАКТ
Ждать пришлось довольно долго. Но в этом антракте между двумя действиями — первой и второй мировой войнами — люди без родины не били баклуши. С одной стороны, они вновь сучили разорванную событиями нить, связывающую их с Берлином, с другой — они продолжали спекулировать на ягеллоновской великодержавной мании Пилсудского. Чтобы не потерять формы, они подвизались одновременно во всех возможных контрразведках. Ольга Басараб самоотверженно работала для немецкой, Петро Певный — для польской, Онацкий и Островерха — для итальянской. Одни кандидаты в желтоблакитные мандарины, как Скоропадский и Коновалец, ждали лучшей поры под чёрными крыльями немецкой псевдореспублики, другие, как Андрей Левицкий и Дмитро Левицкий, — под белыми крыльями орла из-за Вислы.
Через своих агентов, которые были также агентами их хозяев, они и дальше пытались «стучать в сердца» украинского парода. Стучали обрезами и револьверами, стучали шпионством, саботажем и диверсионными актами, стучали лживой пропагандой. Когда в ответ на это народ стукнул их под Базаром, стукнул их на процессе нового варианта «Союза освобождения Украины», так называемой «Сшлки визволення України», ударил, наконец, по их националистической агентуре в 1933 году, они подняли бешеный вопль о «красном терроре на Украине». Карлики с заплёванными от бессильной злобы бородами разбежались по Европе и карабкались на трибуны, с которых они призывали к «крестовому походу» против Страны Советов, в частности против Украинской Советской Социалистической Республики.
