Миган попал в самую точку. Белонер всерьез подумывал о том, чтобы разом избавиться от всех забот с «осточертевшим бизнесом», только бы продлить долголетие. Собственно, он уже исподволь начал осуществлять намеченную программу отхода от своего бизнеса. Но чтобы так сразу все бросить, как ставит вопрос Миган? Такое невозможно. Хотя раз предлагает такое, стало быть, затевается что-то очень и очень масштабное.
– Вы, надеюсь, поняли, о чем говорил вам мой босс? – вместо лобовой атаки нагло спросил Готлиб.
– Признаться, не понял.
– Ваш друг предлагает выступить единым фронтом против подлинной чумы нашего времени. Я имею в виду экологические проблемы.
«Тоже мне, борец за экологию!» – подумал Белонер, отмахиваясь от сигарного дыма, который этот янки нагло выпустил в его сторону. Но вслух сказал:
– Это весьма похвально, я «за» обеими руками. Только при чем тут коммерция, на которую намекал Кристоф?
– Для кого коммерция и бюстгальтеры продавать, месье Белонер. Но мы, то есть, прошу прощения, мой босс и ваш друг, предлагает не просто крупно… Нет, пожалуй, крупно не то слово – фантастически крупно заработать.
Марсельский крёз тяжело вылез из кресла и вплотную подошел к Готлибу, который тоже был вынужден встать. Посмотрев на него сверху вниз испытующим взглядом, Белонер сухо спросил:
– Извините меня, старика, но, видно, я что-то не до конца понимаю… Продолжайте, сэр.
– Извольте. Вы верите в мир высоких технологий? Например, в компьютеры? – резко спросил Готлиб. «Боже! О чем я говорю? Это ископаемое не знает, что такое компьютер», – подумал при этом американец.
– Во что я верю – вопрос очень интимный. Но я доверяю чутью вашего хозяина, – сухо ответил Белонер, с упором на слове «хозяин», чтобы поставить наглеца на место.
– Так вот, – не обратив внимания на его колкость, продолжил Готлиб, – есть возможность завалить мировой рынок совершенно феноменальным товаром. Миган убежден, что нам удастся перевернуть традиционные представления об образовании, Интернете и прочих вещах. Он просил посвятить вас в эту затею и сообщить, что сразу после встречи с вами рано утром я улетаю в Амстердам, чтобы на ту же тему поговорить с господином Райнером.
Тут Белонер сразу засуетился, позабыв о гоноре. Зачем Кристофу этот Райнер? Того и гляди, помрет. Тоже вербует союзника?
Белонер ласково посмотрел на Готлиба. Тот снова уселся, но уже не в кресло, а на диван, и предложил французу расположиться рядом. Когда они оказались плечом к плечу, Готлиб с жаром что-то зашептал прямо в ухо француза, будто кто-то мог их подслушивать. Тот слушал не перебивая, лишь поддерживая морщинистой рукой волосатое старческое ухо. Он был глуховат, но не хотел подавать виду.
