50-е годы. Чуть подлечивший раны Великой Отечественной войны Советский Союз начал проявлять интерес к искусству уже несколько шире героической поэтики советского радио. В частности, в среде ленинградской интеллигенции стал модным туризм, в том числе горный – альпинизм. Эта мода полностью соответствовала направленной на здоровый образ жизни коммунистической пропаганде, однако в «бочке меда» образовалась «ложка дегтя»: у походных костров зародилось новое направление народного творчества – авторская песня.
На первый взгляд, для власти в этом не было ничего страшного. Ну поют себе люди, и пусть поют. Однако дальновидные руководители понимали: на фоне унылого господства хорового пения, патриотического пафоса и классической музыки авторская песня способна увлечь умы миллионов, и входящая в моду магнитофонная техника этому поспособствует. А песня – штука идеологически опасная, она может направить мысли людей не только на светлое будущее, но и на кое-какие аспекты реалистичного настоящего. Никто ж не знает, что придет в голову конкретному автору, – костров-то по стране было не сосчитать, особенно после разоблачения культа личности в конце 50-х – начале 60-х, что позже назовется началом «оттепели».
Я думаю, появление в Ленинграде клуба самодеятельной песни «Восток» – это гениальный ход местного партийного руководства, направленный на предупреждение возможных последствий идеологической диверсии, в которую в любой момент могла превратиться зарождавшаяся тогда авторская песня. И, кстати, за примерами вредоносности авторской песни даже в то время идти далеко было не нужно. К заместителю директора Дома культуры работников пищевой промышленности (на базе которого разворачивался клуб «Восток») по политико-просветительской работе Валентине Войнолович (она как член руководства Дома культуры занималась клубом) как-то прибыл инструктор из обкома. Он поделился полученными сведениями о каком-то перелете Александра Галича из одного провинциального города в Москву. Якобы в самолете Галич пел песни, которые иначе как антисоветской пропагандой назвать было невозможно (кстати, у любого, даже сегодняшнего, слушателя песен Галича сомнений нет: почти все его творчество – это чистая антисоветчина). Валентина Семеновна рассказала мне, что среагировала на рассказ инструктора с пониманием:
– Галича в «Востоке» никогда не было и не будет, – сказала она.
И сдержала свое слово.
Когда туристы поют у своих костров, а потом на кухнях городских квартир – это опасно, потому что не– подконтрольно (костров и кухонь много, за всеми не уследишь). А когда они собираются в Доме культуры, то все на виду, причем контроль над ними не обременителен для наблюдающих и не тягостен для наблюдаемых. Ведь авторы будут сами себя убеждать в ощущении «воздуха свободы»: дескать, им удалось добиться возможности встречаться и петь все, что захочется. Большинству тогда и голову не приходило, что эти «достижения» иллюзорны.
