Он полистал записную книжку. Рядом с фамилией Рамодина были написаны несколько букв: «роз. ц. р.», что означало «уголовный розыск Центрального района», и два телефона. Отделения милиции и любовницы майора — Веры. Рамодин предпочитал, чтобы по серьезным вопросам Фризе поддерживал с ним связь через Веру.
Прошло много времени, и любовница у майора могла быть другая. Но Владимир решил рискнуть. Тем более что время шло к обеду, а Рамодин не раз хвастался, что Вера готовит прекрасные борщи.
Он набрал номер.
— Але!
Знакомый, чуть хрипловатый молодой голос.
— Это Вера?
— Это Вера. А это дядя Володя? — Женщина спросила так, как будто они разговаривали по нескольку раз в неделю, хотя за весь прошедший год это случилось не чаще двух-трех раз. И Фризе понял: майор ориентиров не сменил. — Я вас узнала. Рада, что позвонили. Женя часто вас вспоминает.
— Приятно слышать. Значит, не забыл.
— Не забыл. Только сейчас на службе. Эти дурацкие выборы… Их чуть ли не на казарменное перевели. Не вижу муженька неделями!
«Ах, вы стали супругами?! — удивился Фризе. — Молодцы. Может быть поэтому Вера и не видит майора неделями? Какая-нибудь новая знакомая готовит ему теперь вместо борща сногсшибательный гороховый суп с копченой рулькой?»
— Скоро выборы пройдут и благоверный будет заглядывать домой почаще, — пообещал Фризе.
Рамодин позвонил через пятнадцать минут.
— Зачем тебе потребовалась моя персона? — Голос его был еле еле слышен, а эфир забит треском и посторонними голосами. Майор не назвал себя, и Фризе понял, что приятель звонит со службы.
— Хотел в шахматишки сразиться. А ты не из Владивостока? Слышимость на нуле.
— С шахматишками придется подождать. А минут пятнадцать могу урвать.
— Подходит.
— Приезжай на метро к гостинице «Москва». Поднимайся наверх. Буду ждать в двенадцать.
Неожиданно слабый шепот Рамодина перекрыл густой властный бас:
— Всем постам по первой трассе! Правительственный проезд! Остановить движение!
Владимир положил трубку и вспомнил анекдот, который много лет назад рассказывал следователь ленинградской прокуратуры:
Когда по городу ехал первый секретарь обкома, впереди кавалькады мчалась патрульная «Волга», а из ее громкоговорителя неслась команда «Всем автомобилям стоять, трамваям принять влево».
Бывшие партработники, поменяв убеждения, привычки сохранили прежние.
Хорошо, что Фризе отправился на свидание с майором заранее. На Лубянской площади проходил митинг оппозиции, и омоновцы заблокировали выход из метро на Тверскую и Охотный ряд. Пришлось переходить на станцию Театральная, а потом пробиваться сквозь плотные ряды демонстрантов к гостинице «Москва».
