— Вы не хотите услышать о дедушке? О его поездке в Америку?
— Хочу. Но позже, позже… Володя, простите мою черствость. Вы так много сделали для меня. И понесли такие потери! Но… — Он посмотрел на Фризе почти умоляюще. — Обсудим все после поездки в Радонеж.
О том, что ему хотелось бы поставить последнюю точку в расследовании убийства его литературного секретаря Лени Павлова, банкир и словом не обмолвился.
РАДОНЕЖ
Казалось, что Антонову, привыкшему командовать, распоряжаться судьбами людей — еще с комсомольских времен! — не знакомы ни сомнения, ни робость. И если, принимая решение, он может и заколебаться на мгновение, ни одна живая душа об этом не узнает.
Но сейчас Виктор Сергеевич и не пытался скрыть замешательство. Фризе видел, какими тревожными стали его зелено-голубые глаза. В один момент Владимиру почудилось, что банкир готов отказаться от поездки в Радонеж.
— Поедем вдвоем? — спросил Фризе.
— За кольцевую автодорогу я без охраны не высовываюсь.
— Считайте охранником меня.
— Да я же не боюсь… — начал банкир, но Фризе отвернул полу пиджака и показал ему кобуру с пистолетом.
— И правильно делаете! А нагрянем в деревню с охранниками — только кур распугаем. Кстати — возьмем мою тачку.
— Прекрасно! Никому в голову не придет, что я еду на вашей машине.
«Ну-ну! — Фризе с трудом подавил усмешку. — Знать бы, где упасть…»
За час, который он потратил на дорогу, Виктор Сергеевич едва ли сказал десятка полтора слов.
В пробке у ВДНХ он спросил:
— Почему не поставите мигалку?
— Моя фамилия Фризе, а не Черномырдин.
— Пс-с! Могу шепнуть, к кому пойти и сколько дать.
Фризе даже не стал затрудняться с ответом.
Когда они свернули с прекрасного Ярославского шоссе на Радонеж и впереди, на фоне голубого неба, тронутого веером перистых облаков, возникли купола церкви Сергия Радонежского, банкир прошептал:
— Боже, Боже! Неужели сейчас я ее увижу?
Дом Ольга Сергеевны стоял на горке, недалеко от церкви. По нынешним временам его можно было бы назвать очень скромным. Даже жалким. Но в ряду других деревенских домов он не казался вызывающе бедным: недавно покрашен в темно-зеленый цвет, окна с резными наличниками, цветущая герань на подоконниках. И выложенная плиткой дорожка от калитки к крыльцу.
— Володя, вы не сходите на разведку один? — спросил банкир, когда Фризе поставил машину у ворот. — Я подожду.
Фризе отодвинул щеколду, открыл калитку. Похожий на цыгана парнишка лет двенадцати выглянул с веранды. Спросил:
