Этот Вильям! | страница 89

— «Друзья, сторонники…» — начал он, а потом перешел на твэнг[7]. — Послушайте, вы классные ребята!

По возвращении в Техас мисс Берфорд прочла небольшую лекцию о поездке в Англию.

Она рассказала о посещении дома Энн Хэтэуэй, в котором сейчас обитает очень старая женщина, впавшая в маразм.

Она рассказала, как в том же городе встретила четырех мальчиков, один из которых — потомок Шекспира, другой — потомок Скотта, третий — поэта Вордсворта и четвертый — потомок Нельсона. Потрясающе, не правда ли? Ее лекция имела огромный успех.

В тот же год одна из почтовых открыток, посланных Вильяму на Рождество, не нашла своего адресата. Она была из Америки, и адрес на ней был такой: «Мистеру Вильяму Шекспиру Брауну, Стратфорд-на-Эйвоне, Англия».

Случалось, что у Вильяма возникали мысли о бесполезности своего существования. Однажды в таком вот подавленном настроении шел он нога за ногу по улице.

— С каждым днем я становлюсь старше и старше, — бормотал он, — и ничего еще не сделал такого, чтобы прославиться на весь мир. Черт! Я даже еще не начал. Наверняка Христофор Колумб, когда ему было столько лет, сколько мне, уже придумал, как открыть Америку. И этот Уатт, который изобрел паровую машину, уже начал возиться с паровыми котлами. А я потерял столько времени. Надо начинать немедленно.

Он перебрал в памяти все профессии, которые когда-либо выбирал: машинист, путешественник, шпион, сыщик, премьер-министр, космонавт, владелец кондитерской, гонщик, укротитель львов, почтальон, водолаз. Со временем они утрачивали для него свою привлекательность. Его воображение так возносило каждую из них, что в действительности их возможности быстро истощались. Последнее время им овладело желание стать водолазом. Облаченный в водолазный костюм, в маске с трубкой для дыхания, он исследовал затонувшие корабли, вступал в схватку с акулами, китами и морскими дьяволами, и даже повстречал и один разбил наголову до сих пор неизвестное племя дикарей, которые жили в пещерах на дне океана. Но в конце концов ему наскучили даже и такие подвиги.

— Надо придумать что-то новое, — сказал он и сердито пнул камушек с одной стороны дороги на другую. — Что-нибудь такое, чего я еще не пробовал. И бьюсь об заклад, я прославлюсь.

Домой он пришел к ланчу. Никакой новой идеи у него еще не появилось. Хмурый, погруженный в размышления, он уплел большую порцию картофельной запеканки с мясом и уже наполовину съел большую порцию рисового пудинга, как что-то привлекло его внимание в рассказе Роберта.