Сейчас он направился к своему любимому кондитеру и минут пять простоял перед витриной, колеблясь между равно притягательными шариками «Крыжовник» и подушечками «Мраморные». И те и другие стоили два пенни за четыре унции. Вильям никогда не покупал ничего дороже. Наконец он принял решение и вошел в магазин.
— На шесть пенсов «Крыжовника», — сказал он слегка застенчиво. Прежде стоимость его покупок редко превышала один пенни.
— Ого! — удивился продавец.
— Разжился деньгами сегодня утром, — с видом Ротшильда небрежно произнес Вильям.
Молча, скрывая напряжение, он следил за взвешиванием изумрудно-зеленых шариков; удовлетворенно отметил, что сверх положенного веса добавлена еще конфетка; получил свой драгоценный бумажный пакетик, сразу положил два шарика в рот и вышел из магазина.
Посасывая конфетки, он направился в кинотеатр. Вильям не был там завсегдатаем. До этого ему довелось побывать в кино всего один раз.
Программа была потрясающая. В первом фильме рассказывалось об отъявленных мошенниках, которые, выходя на улицу, осторожно, нарочито пригнувшись, оглядывались и шли крадучись, несомненно привлекая своим видом внимание окружающих и возбуждая подозрение. Сюжет был лихо закручен. За ними гналась полиция, они вскочили на мчащийся поезд, а потом по непонятной причине перепрыгнули на стремительно мчащуюся машину, а с нее прыгнули в стремительную реку. Это было захватывающе, и Вильям был захвачен. Он сидел не шевелясь; он смотрел, широко раскрыв глаза, зачарованный; только челюсти не переставали двигаться, и время от времени он машинально запускал руку в пакет и отправлял конфеты в рот.
В следующем фильме рассказывалось о простой деревенской любви. За простой деревенской девушкой ухаживал сквайр, по его усам сразу было видно, что он злодей.
После всяких событий и переживаний простая деревенская девушка отдала свое сердце простому, живописно одетому крестьянскому парню. Свои чувства он выражал жестами, требующими немалой гимнастической ловкости. В конце показали злодея, тоскующего в тюремной камере, но, как и прежде, надменного.
Потом показали еще одну любовную историю — на этот раз благородную пару, охваченную взаимной страстью, но разлученную в результате недоразумений, возможных только в кино. К тому же гордость и сдержанность и героини и героя побуждают их скрывать свой пыл за внешней холодностью и надменностью. Брат героини выступает в роли доброй феи; он нежный защитник своей сестры-сироты и в конце концов сообщает каждому из них о сжигающей страсти другого.
