— Да, в качестве подруги по дуракавалянию она должна быть очень и очень ничего.
— Я чувствую, что она может много мне дать.
— Только не рассказывай мне про ваши безумные девичьи междусобойчики, не то я буду ревновать.
— Знаешь, она словно какая-то неизвестная часть меня самой, — объяснила я, скорее пытаясь найти слова для своих ощущений, чем убедить Эльзу.
— Спасибо, это так мило с твоей стороны, — сказала она, изображая обиду. — Я бы предпочла услышать нечто подобное о себе.
— Глупая ты, — ответила я смеясь, — делаешь вид, что не понимаешь.
— Нет-нет, я все понимаю. Я годами таскаю тебя по вечеринкам, утешаю после неудачных романов, трачу свое хорошее настроение, чтобы как-то расцветить твою печальную жизнь, и тут появляется незнакомка, один взмах ресниц — и она уже «часть тебя». Ну что ж, если надо быть парализованной и умирающей, чтобы заслужить твою дружбу, я сдаюсь, — съязвила Эльза, широким жестом швырнув в меня ватку, пропитанную кремом для снятия макияжа.
— Ты правда думаешь, что я совершаю глупость?
— Если бы я обладала даром предупреждать глупости, мы обе давно уже были бы замужем и имели кучу детишек.
— Побудь хоть минутку серьезной, Эльза, — взмолилась я.
— Ладно. Нет, на твоем месте я бы воспользовалась подвернувшейся возможностью. Вместо того чтобы возиться с целой кучей больных, ты будешь заниматься одним человеком. Тебе будут хорошо платить. Будешь проводить дни в шикарном дворце. А если этот человек обещает тебе помощь в образовании и трудоустройстве…
— Да, по крайней мере, он так говорит…
— А какой он, этот мсье Лучиани? — спросила она.
— То есть?
— Ну, чисто внешне.
— Ему на вид лет пятьдесят.
— Ну, красавец-мужчина в годах или старая развалина? Типа Ричарда Гира или нашего консьержа?
— А к чему этот вопрос?
— Разведенный, богатый, нежный, тоскующий… Я уже вижу себя в роли утешительницы.
— Какая ты противная, фу!
— Так как?
— Не буду отвечать.
— Ладно, как хочешь. Я и так сейчас все узнаю.
Она выпрыгнула из кровати, схватила ноутбук и набрала в Гугле «Лучиани».
— Ого, а старик-то вполне ничего! Красавец-итальянец, раскаявшийся мафиозо, типаж равнодушный мачо, я обожаю таких!
— Как ты можешь…
— Только не говори, что тебе это не пришло в голову!
— Мне это не пришло в голову! — возмутилась я.
— Да, кстати сказать, в этом вся разница между нами.
— Но ему пятьдесят лет!
— Ну и что? Мне как раз это и нужно. Зрелый мужчина, уверенный в себе, который прожил целую жизнь и мою молодость будет воспринимать как подарок, как последний шанс, будет ценить меня, как драгоценность, юную и прекрасную. Ну… по крайней мере юную.
