Хлоя огорченно сморщилась и спросила:
— И это все?
— Да.
— Прямо скажем, не густо… Платоническая любовь?
— Почему? Истинная любовь, самая что ни на есть настоящая…
— И платоническая!
Я закусил губы, проклиная собственную болтливость.
— Отсюда твоя неспособность любить. Разве не принято считать, что первая любовь задает тон всем последующим? — усмехнулась она.
— А я вот понимаю Иону, — обронил Жош.
— Надо же! Ты тоже, значит, бывал когда-то влюблен? — с удивлением спросила Хлоя.
По лицу Жоша словно рябь пробежала. Выражения удивления, паники, сомнения, понимания, озабоченности сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой. Потом его внутренний сервер дал сбой, и лицо расслабилось, утратив вообще всякое выражение.
— Мое дело — спросить, — улыбнулась Хлоя. — Впрочем, хорошенького понемножку: две исповеди за один вечер — явный перебор.
Жош смотрел куда-то вдаль.
— Влюбиться в девушку из сна — такое же неблагодарное дело, как влюбиться в девушку, с которой не смеешь заговорить. Будь бдителен, Иона. Может, ты потому и решил назвать это любовью, что хочешь подсознательно оправдать себя и свое бездействие.
— Да, звучит логично, может, все так и есть. Однако я знаю, что чувства во сне и после сна были сильными и ощущения очень яркими. И к тому же… я уверен, что она существует на самом деле!
Хлоя схватилась за голову:
— Мать твою! Быть не может! Надеюсь, ты шутишь? Ты не в курсе, что, когда человек путает сны и реальность, это диагноз? Ты не будешь загадкой для психиатра, дружище.
— Повторяю, я в этом уверен, Хлоя, — обиженно настаивал я. — Она существует. Ну, может быть, не совсем она, но девушка, к которой я могу испытывать настолько же сильные чувства.
— Я между вами чувствую себя так, словно меня зажали в клещи. С одной стороны чокнутый компьютерщик, уверенный, что виртуальные персонажи в Сети — настоящие друзья, с другой стороны — эмоциональный калека, который считает, что существа из его снов существуют на самом деле.
В этот момент зазвонил телефон. Я быстро снял трубку, довольный, что могу ускользнуть от разговора, который явно и неотвратимо замыкался на моей скромной персоне.
— Мсье Ланкри? Вас беспокоят из Национальной полиции.
Я удивился и насторожился.
— Ваши родители попали в автокатастрофу.
— Родители? — пролепетал я. — Но… что с ними?
— Я ничего больше не могу сказать вам по телефону. Жду вас в комиссариате.
Я все понял.
Они мертвы. Убились.
Убить.
Вот что прошептала мне девушка во сне.
