— В тесноте, да не в обиде, говорят. Пусть живет у нас, сколько надо, — сказал портной, подумав, что юношам неловко напрашиваться.
Жарке не расспрашивал Ораза ни о Мамбете, ни о его товарищах. Он любил повторять «каждому своих хлопот достаточно» и никогда не вмешивался в чужие дела.
Оразу надо было идти по делу, и он посоветовал Амиру:
— Подожди меня здесь. Должен прийти Губайдулла-ага. Нам нужна его помощь, его совет… Я постараюсь пройти к аксакалу. Послушаю, что он скажет. А ты посиди дома, почитай книжку.
— Нет, я пройдусь в сторону больницы…
— Смотри, любопытных много. Если дело не к спеху., лучше не выходи.
— Письмецо одно есть, надо передать.
Ораз испытующе глянул на него, но промолчал, как бы говоря: «Дело твое». Выйдя из дому, Ораз отправился в интендантское управление, расположенное возле бывшей гауптвахты, нынешней тюрьмы. Сегодня в тюрьме он намеревался встретиться с аксакалом — Мендигереем Ипмаганбетовым, А сын Мендигерея, Амир, решил пойти в больницу, чтобы передать Мукараме письмецо от Хакима.
I
У каждого — своя мечта. У Мукарамы она тоже есть, совсем рядом, но мечта потому и мечта, — не всегда исполнима, неуловима…
После встречи с Хакимом девушка лишилась покоя. Все ее помыслы были там, с ним, на берегу Яика.
Возле светлого Яика, где когда-то она бегала босиком, купалась, ныряла, чтобы вырвать белый корень тростника!
Возле белого Яика, где розовощекая от мороза она когда-то возила санки, каталась на коньках.
А теперь так далек родной город, где она впервые пошла в школу, где выросла, читала книги, научилась танцевать.
Город той беззаботной первой юности, где вместе с Хакимом, держась за руки, она бегала, уверенная, что завтра ждет ее еще более радостный, более счастливый день…
Последняя встреча… Все она живо помнит! Все было необыкновенным! Необыкновенен был и Хаким, выросший, возмужавший, красивый. А какой сдержанный, умный! Как серьезно, озабоченно говорил: «Лучше пошла бы ты в степь, в аулы и лечила бы наших людей, чем обвязывать тут раны врагам. Мы ведь скоро вернемся!»
Девушка не сразу вникла в смысл его слов. Да разве могла она тогда думать о чем-то другом! Ее сердце ликовало тогда! Не хватало сил опустить руки с его плеч. Разве могла она спокойно ответить горячо любимому человеку? А тут еще разгневанная бабушка! Ощетинившийся штыками город! Полиция, следящая за каждым твоим шагом! Все как будто на них смотрели, торопили, были против.
— Не надо провожать. А то сразу тебя заприметят! — сказал Хаким, торопливо целуя ее. И поспешно ушел, без конца оглядываясь назад. Быстро прошел по Сенной и исчез в переулке.
