Маршал откашлялся. Он был крайне осторожным в денежных делах. Он получал хорошее жалованье, ежегодно ему обламывались жирные премиальные, и все-таки тысяча долларов не те деньги, чтобы взять их да и выбросить на ветер.
— До конца года я упеку тебя в тюрьму, Джесси, — пообещал он. — А что касается пари… — И оборвал фразу.
Ему не удалось даже заметить движения руки Джексона, настолько оно было стремительным, зато его результатом он теперь мог налюбоваться вволю — револьвер, нацеленный прямехонько ему в сердце.
— Ты же знаешь, Текс, что лучший аргумент, чтобы закончить спор, — прижать противную сторону к ногтю. Что ты думаешь о том, чтобы поставить точку в нашем споре насчет пари? — Джексон вновь улыбнулся маршалу.
Текс Арнольд был здравомыслящим человеком. Он глянул на револьвер, перевел взгляд на холодные суровые глаза парня и кивнул.
— Не могу не согласиться, что пуля и в самом деле последний аргумент в любом споре, да такой, что может поставить точку раз и навсегда! — согласился он и добавил: — Мне вот только придется залезть во внутренний карман за бумажником.
— Ничего страшного, — откликнулся Джесси. — Пусть это тебя не тревожит. Давай доставай, но только без резких движений и очень медленно! Для моего пальца на спусковом крючке сигналом послужит любое твое шустрое движение. Начнем, пожалуй, не торопясь. Потихоньку, полегоньку. Все просто, старина. Не забывай, что я глаз с тебя не свожу!
Джексон говорил ободряющим тоном, и маршал в точности следовал его указаниям. Движения его рук были плавными и замедленными. В таком темпе он достал бумажник и положил его на стол. Затем открыл и извлек из него толстую пачку банкнотов. Часть их была его личными деньгами. Остальные предназначались для оплаты служебных расходов и были выданы ему под расписку. От этой пачки маршал отсчитал десять банкнотов достоинством сто долларов каждый.
В пачке, судя по ее толщине, осталось в три или в четыре раза больше того, что он отложил. Держа ее в руках, Арнольд вопросительно глянул на Джексона.
— Нет, нет, Текс! — понял тот его красноречивый взгляд. Затем встал со стула и забрал тысячу долларов. — Это же честное пари, а не грабеж. И, надеюсь, деньги из твоей наличности, а не из тех, что отстегнуло правительство на мою поимку? — Он небрежно запихнул банкноты в наружный карман куртки.
И опять опытный глаз маршала не успел заметить, как и куда из руки Джексона исчезло оружие.
Парень тут же направился к двери.
