Нииринг продувался всеми ветрами, и только потому в нем можно было жить, ибо вонь от многочисленных стад крупного и мелкого рогатого скота, которые прогоняли через него, тут почти не ощущалась. Он даже значился на картах, но не потому, что представлял интерес в географическом отношении, а потому, что находился в центре обширных ранчо. Их владельцы приезжали в Нииринг на повозках, чтобы сделать здесь сезонные запасы продовольствия, закупить оптом бекон, муку, кофе и всевозможные консервы. Был тут и магазин, где они имели возможность купить седла, упряжь и прочие необходимые для хозяйства вещи. А женщины — приобрести по дешевке платья, вышедшие из моды по меньшей мере пару лет назад. Кроме того, в городке был частный банк, обслуживающий весь район.
Но подлинным его центром считался вовсе не вышеупомянутый магазин, не банк и даже не почта, где стояла печка, привлекающая в зимнее время немногочисленных прохожих обогреться. Сердцем Нииринга, которое наполняло жизнь города живительными соками, являлся отель, а точнее — обеденный зал в нем.
Это был скорее ресторан, нежели столовая, как в большинстве других отелей. А порой больше убежище, чем ресторан.
Ледяные ветры проникали в него через многочисленные щели наспех возведенных стен, словно издеваясь над окнами, завывали в рамах, просачиваясь сильными сквозняками, и тем не менее обеденный зал тогда казался чуть ли не раем, потому что в центре его стояла большая, с округлыми боками, плита, вокруг основания которой проходил металлический прут, наподобие тех, что окружают понизу стойки бара. На нем отдыхали пятки, пока мысы сапог поджаривались от плиты. А вокруг стояли топорной работы кресла с низкими спинками, настолько неподъемно-тяжелые, что по этой причине сломать их было практически невозможно. Кресла стояли там круглый год, так как те же самые люди, которые зимой приходили сюда в поисках тепла, летом наведывались в это заведение, чтобы посидеть в прохладе.
Комфорт дополнял стеллаж с кипами газет самой разной давности — от века до года. Они попали сюда от многих людей и из разных источников, и просматривали их из любопытства в основном приезжие в надежде — если повезет, конечно, — получить какую-нибудь информацию из родного города. С этими газетами обращались на удивление бережно. Если кто-то по прочтении бросал листы на пол, это вызывало бурю негодования и осуждения со стороны остальных завсегдатаев. Более того, обтрепанные, надорванные по краям номера официантка Молли периодически приводила в божеский вид с помощью клея и коричневой бумаги из лавки мясника.
