Мысли Райннона яростно метались, но постоянно наталкивались на препятствие — так тигр ходит по клетке, не в силах пробиться через металлические прутья. Утром приедет шериф. Райннон отдаст ему ферму и уедет обратно в горы!
Приняв это решение, он почувствовал себя легче. Он лег и сладко проспал, пока не его не разбудила пила Ричардса, вгрызавшаяся в твердое дерево за домом. Райннон встал, оделся и приготовил завтрак на двоих. Они едва закончили есть, когда, задумчиво насвистывая, появился Каредек и прислонился к косяку задней двери.
— Ты был чем-то занят, Оуэн? — сказал Райннон.
— Был и нашел себе человека, Джон Гвинн, — сказал шериф.
Ричардс встал и вышел через заднее крыльцо. Он задержался там, наверное, чтобы скрутить сигарету. Но шериф ткнул большим пальцем за плечо и кивнул в сторону Ричардса.
Затем продолжил:
— Я нашел себе очень дорогого человека, сынок.
— Для фермы? Мне не нужен еще один, — сказал Райннон. — Если только…
Он подумал, что после его отъезда шерифу понадобится еще одни руки.
— Не для фермы. Для тюрьмы, — сказал шериф. — Настоящий бриллиант, а не человек. За него заплатят большую цену! Вчера ночью он пытался повеситься на простыне и почти удавился, когда мы его нашли. Очень классный мошенник.
— И как его имя?
— Стью Моффет.
— Ах, этот!
Снаружи послышались шаги Ричардса, который спускался по ступенькам крыльца. Затем они прозвучали по дощатой дорожке, ведущей к воротам корраля.
— Этот! — сказал шериф. — Он попался! Где кофе? Когда я дождусь от тебя гостеприимства? Я хочу есть, сынок!
Он сел за стол перед жестяной кружкой с черным кофе. Его длинные руки сновали туда-сюда — за кусочком поджаренного бекона, холодной кукурузной лепешкой, порцией клубничного джема. Он ел жадно, поглощая пищу, как голодный волк.
— Когда ты вчера ел? — заинтересованно спросил Райннон.
— Не помню. Помню, что вчера. Был слишком занят, чтобы думать о еде. Прекрасно позабавился!
Он допил последний глоток кофе и продолжил:
— Догадайся, сколько за него дадут?
Райннон нахмурился.
— Три тысячи? — предположил он.
— Пять, мой мальчик, — сказал шериф. — Пять тысяч, чтобы уложить их в банк, где они станут расти и расти! Пять тысяч металлических кружочков за два дня работы. Я занимаюсь не таким уж плохим делом.
— Нет, — сухо сказал Райннон, — А когда уложат тебя, то вырастут пару таких, как ты.
— Что ты хочешь сказать? — спросил шериф.
— Ничего, — ответил его собеседник. — Но кому предназначены деньги, которые ты накопил? Детей у тебя нет. Ты и не думаешь их иметь, Оуэн, потому что ты — твердолобый, бессердечный сукин сын!
