— Будет исполнено, сеньор, — отозвался жандарм. Похоже, он пребывал в некотором замешательстве.
Чтобы подбодрить его, дон Томас слукавил:
— В конце концов, он настолько силен, что вполне может оказаться Рубрисом!
— Так оно и есть! — рявкнул Халиска. — Это и есть Рубрис! Несмотря на все его вопли и стоны, я готов поклясться, что это он. Я немедленно отпишу начальнику одной из тюрем и попрошу его прибыть сюда для опознания Рубриса. Вы позволите до утра подержать его в вашем доме, сеньор?
— Пожалуйста, пожалуйста, Халиска, — согласился дон Томас. — А от себя я бы посоветовал вам втереть ему в раны соли и уксуса, чтобы он простонал до рассвета.
Час спустя Доротея Леррас покинула спальню и отправилась на конюшню, где держали пленника.
Она нашла его лежащим ничком, с заложенными за голову руками, на которые были надеты кандалы. От них шла цепь к вбитому в землю крепкому колу. Пленника охраняли двое стражников и сам Халиска.
— Вот как? Вас только трое? — удивилась девушка. — А если на вас нападет Эль-Кид? Ведь это может случиться в любую минуту! И вы надеетесь, что у вас хватит сил обороняться и одновременно охранять пленника?
Поклонившись ей, Халиска сказал:
— Упаси меня Господь от хвастовства, сеньорита, но я жду не дождусь того дня, когда встречусь с Эль-Кидом один на один! Я, Бенито Халиска, был бы счастлив такому случаю!
— О, да вы отважный человек! — восхитилась Доротея, приближалась к пленнику. — Я должна хоть что-то сделать для этого несчастного. Понимаете, в этом месяце я еще не совершала добрых дел. Вы же знаете, что священники уверяют, будто наши добрые поступки откроют нам путь на небеса.
Сказав это, она тихонько засмеялась, а жандарм вместе с охранниками принялись громко хохотать, по достоинству оценив истинно мексиканский юмор сеньориты Леррас.
И вот она, знатная дама, опустилась на колени рядом с избитым бандитом. На это и в самом деле стоило посмотреть. Свет от керосиновой лампы освещал рубцы, оставленные хлыстом, еще не засохшая кровь поблескивала в нем свежим лаком.
Халиска поднял руку, знаком велев товарищам отойти в дальний конец стойла.
А Доротея принялась осторожно втирать в раны пленника целебную мазь.
— Рубрис, — шепнула она, — скажите, как мне помочь вам бежать?
— Никак, — не переставая стонать, ответил тот. — Разве что перепилите цепи своим дыханием.
— Помогает вам мазь?
— Моей плоти стало легче. Но кто вы?
— Я друг Эль-Кида.
— Он еще придет, чтобы отомстить этим собакам! Будьте уверены, он раздавит их всех… А вы служите в доме Лерраса?
