Вокруг, по гребням холмов собралось целое войско: одни — чтобы принимать участие, другие — просто поглазеть, поскольку то, что должно было вскоре произойти здесь, больше походило на публичную казнь, чем на сражение!
По наружным склонам холмов, то тут, то там, были разложены небольшие костры, которые озаряли темные силуэты суетившихся вокруг людей. Присев на корточки, они готовили себе пищу. Еще ниже по склону находились сотни лошадей, принадлежавших этим воякам. Собранные в несколько табунов, они охранялись лишь несколькими солдатами.
— Вот мы и добрались, — произнес Рубрис. — И видим, что дверь захлопнулась у нас перед самым носом.
— И все же надо что-то придумать, — спокойно заметил Тонио, — или, по крайней мере, погибнуть с честью… Однако Доротее нужно вернуться домой, пока мы еще в безопасности.
Рубрис был не слишком чувствителен по отношению к женщинам. Глянув на девушку, он пробурчал:
— Пусть едет или остается — это ее дело. Мне-то что до этого? Лучше, Тонио, одолжи мне немного мозгов и подскажи, что тут можно сделать.
— Чтобы прорваться сквозь линии стрелков, нам нужно собрать целую армию, — решил тот.
— А тут только табун лошадей, — пробормотал Рубрис.
— Вот если бы нам удалось направить этих мустангов прямо на… — неуверенно предложила Розита.
— Ишь ты! Оказывается, и женщины умеют думать! — воскликнул Рубрис. — Ну, Тонио, нам надо благословлять тот день, который привел к нам Розиту. От нее мужчинам одни неприятности, но только до тех пор, пока они не попадут в беду. Это как со святыми, которых зовут на помощь только тогда, когда жареный петух… Однако сколько человек охраняет этот табун у деревьев, как ты думаешь?
— А вот мы сейчас и проверим, — ответил Тонио. — Прощай, Розита!
— Прощай, Тонио! — Она подошла к нему и крепко обняла за шею. — Милый мой, разве ты не поцелуешь меня на прощанье?
— Я же тебе безразличен.
— Я люблю тебя потому, что сейчас ты очень похож на него. Поцелуй меня!
И юноша коснулся губами лба Розиты.
— Так целуются только гринго! — воскликнула девушка. — Ну что ж, прощай! Счастливо, Матео! Тебе следовало бы поцеловать сеньориту Доротею. Ведь это она освободила тебя из тюрьмы.
— Да хоть тысячу раз! Даже несмотря на ее благородное происхождение и запах этой чертовой ваксы, — отозвался Рубрис. — Однако хватит разводить нежности. Ты готов, Тонио?
С этими словами они спешились и направились к ближайшему скоплению лошадей.
— У вас хватит сил, чтобы еще скакать? — спросила Розита Доротею.
