— Он пришел ниоткуда. Вот и все, что мы о нем знаем. Кто он? Я легко отвечу вам: он джентльмен, выглядит как человек и говорит как человек, но он не человек.
— Ага, — кивнул философ, — преступление значительной важности, возможно, отрезало несчастного парня от связи с ему подобными. Так?
— Нет, — ответил Бак. — Скажите мне, док, разве волк может совершить преступление?
— Приняв в качестве определения, что преступлением является нарушение закона и что законом является сила, созданная для контроля разумных существ, можно считать, что действия низших животных лежат за пределами категорий, сформулированных в соответствии с этическими предписаниями. Прямо отвечая на ваш не лишенный интереса вопрос, я полагаю, что волк не может совершить преступления.
Бак вздохнул.
— Знаете ли вы, док, — серьезно спросил он, — что напоминаете горного козла?
— Да? — пробормотал ученый. — Разве подобное возможно? И каков характер горного козла, мистер Дэниелс?
— У него ноги на одной стороне короче, чем на другой, и единственным способом для него подняться на вершину холма является обходить холм по кругу. Он проходит милю, чтобы подняться на десять футов.
— Данный факт, — произнес Бирн, задумчиво потирая подбородок, — представляет интерес, хотя я не в состоянии установить связь между собой и таким созданием, хотя, возможно, существует некое биологическое сходство, но в настоящий момент я лишен соответствующей информации.
— Я и не думал, что вы меня поймете, — с прежней серьезностью заметил Бак. — Но вы можете мне поверить, док: джентльмен, которого мы ждем, совершил не больше преступлений, чем волк.
— Понимаю, — кивнул Бирн. — Человек настолько близок к животному, что его чудовищные деяния лежат за пределами…
— Откровенно говоря, — перебил Бак, подняв вверх палец, — в горах нет человека добрее и вежливее. Его голос мягче голоска Кети Камберленд, а что касается сердца… Док, я сам видел, как он слез с лошади, чтобы избавить раненого кролика от страданий! — Голос Дэниелса торжественно зазвенел, когда он вспоминал о таком невероятном событии. — Если бы я нуждался в помощи, то предпочел бы видеть рядом его, а не десяток других мужчин. Если бы я заболел, то выбрал бы его, а не десять лучших в мире докторов. Если бы мне понадобился друг, готовый умереть за тех, кто совершил для него добрые дела, и отправиться в ад, чтобы настичь тех, кто его обидел, я выбрал бы его, и нет никого, способного его заменить.
