Но Кети мало кому удалось бы обескуражить. Она обладала угрюмой решимостью игрока, ночь за ночью игравшего за одним и тем же столом, все время проигрывавшего, до тех пор, пока наконец, играя на свои последние деньги, он не начинает бормотать: «Удача должна прийти!» Нечто подобное происходило и с Кети Камберленд. Потому что именно в Барте она видела единственно возможный ключ к Дэну Барри. Существовал еще, конечно, жеребец, но девушка слишком хорошо знала Сатану. Ничто во всем мире не могло заставить жеребца принять еще кого-то, помимо его хозяина, еще одного друга. Для Сатаны в мире животных существовал только Барт, а в мире людей — Дэн Барри. Их двоих Сатане вполне хватало. Остальным предназначались презрительная скорость его тонких ног или его устрашающие зубы да взлетающие копыта. Даже если Кети удалось бы уговорить жеребца есть из ее рук, она никогда не сумела бы заставить Сатану подчиниться ее воле. Поэтому Кети пыталась приручить Черного Барта. Она должна стать необходимым и признанным человеком для дикого зверя с лохматой головой, покрытой шрамами.
Первая неудача не привела девушку в уныние. Она повторяла свои попытки снова и снова. Кети вспомнила, что когда-то читала, будто ни одно животное не способно сопротивляться продуманному терпению мыслящего человека, и проводила возле час за часом, пока блеск в глазах пса не предупреждал ее о приближении настоящего хозяина.
Тогда Кети исчезала и наблюдала за Дэном и Бартом со своего удобного наблюдательного поста внутри дома. Между ними существовала близость, свойственная человеческой дружбе и преданности. Кети видела, как волк лежит, положив свою огромную голову на ноги своего хозяина, и не сводит глаз с его лица, — и так в течение часа, замерев в немом обожании. Или Кети наблюдала, как хозяин подходит к Барту, чтобы сменить повязку, что делалось не слишком часто в течение дня. Девушка видела, как ловкие руки снимают бинты, промывают раны дезинфицирующим раствором. Кети знала, что это такое: раствор обжигал даже неповрежденную кожу, а для раненого становился пыткой, но волк лежал и терпел, даже не вздрогнув от боли.
Кети казалось, что происходившее являлось огромным испытанием. Если бы она могла заставить волка лежать вот так для нее, то, конечно, чувствовала бы, что в определенной мере причастна к таинственной дружбе этих троих — человека, жеребца и волка. Если бы ей удалось своими собственными руками менять повязки и применять раствор, она многое поняла бы и почувствовала бы, что стала ближе к Дэну Барри, как никогда ранее.
