Остановившись у арендованного им дома, Литтон почувствовал неладное и с тревогой посмотрел на загон в надежде увидеть в нем темный силуэт быка. Но загон был пуст!
«Куда же Виллоу подевал его?» — нахмурив брови, подумал он и тут же позвал своего напарника:
— Том!
Его крик отозвался громким эхом, затем все стихло. Виллоу не откликнулся.
Барри мгновенно выхватил револьвер.
— Том! Эй, Том Виллоу, где ты? — снова позвал он друга.
В ответ из-за угла дома грохнули выстрелы, рядом с юношей со свистом пролетели две пули. Литтон припал к земле и замер.
— Попали, — раздался неподалеку чей-то голос.
— Пойду посмотрю, — произнес другой.
— Да чего смотреть, он готов. Я же всадил ему в грудь две пули. Наверняка лежит, раскинув руки, и стеклянными глазами смотрит в небо. Все, отгулялся красавчик! А теперь быстро на лошадей, и сваливаем, не то, чего доброго, на наши выстрелы люди сбегутся.
Как только голоса мужчин стихли, Барри вскочил на ноги и кинулся за ними вдогонку. Свернув за угол дома, он увидел двух мчащихся в галопе всадников. Литтон повернул назад — на таком большом расстоянии, на котором они уже находились, стрелять из револьвера было бесполезно. Кроме того, он тревожился за жизнь Тома.
Подбежав к воротам загона, Барри наткнулся на что-то мягкое. Это оказался Виллоу. Перевернув на спину обмякшее тело товарища, Литтон приложил ухо к его груди и в отчаянии процедил сквозь зубы:
— Если он мертв, я себе этого не прощу!
Сердце бывшего моряка билось отчетливо и равномерно. Подхватив Тома, Барри затащил его в дом. Голова была в крови, а сам он — без сознания и производил впечатление спящего человека, видящего страшный сон. Неожиданно Том приоткрыл рот и, словно собираясь кого-то укусить, обнажил зубы.
Однако минут через десять Виллоу с забинтованной головой уже стоял на ногах и злобно сверкал глазами.
— Они подкрались ко мне сзади и ударили по голове, — возмущенно рассказывал он. — Я даже не смог оказать им никакого сопротивления. Мы же с ними играли в открытую, поставили предупредительные знаки. А как поступили эти придурки? Вот трусы подлые! Если не сдохну, сэр, я с ними обязательно расквитаюсь!
— Тебе, Том, лучше лечь в постель, — посоветовал его товарищ. — Преследовать их в темноте бесполезно. Давай подождем до утра.
Бросив гневный взгляд на чернеющий дверной проем, Том повернулся и направился в соседнюю комнату.
На следующий день, лишь только забрезжил рассвет, Виллоу поднялся с кровати, прошел на кухню и встал у плиты. Еще до восхода солнца приятели позавтракали, а потом отправились разыскивать тех, кто накануне ночью увел у них быка, Том — верхом на муле, Барри — на своей пятнистой кобыле. Ориентиром для поисков им служили отпечатки копыт украденного быка, которые вели за пределы города. Через пару миль они подъехали к небольшому пруду, куда местные жители гоняли скот на водопой. Там следы их быка смешались с тысячами других таких же парнокопытных. Увидев это, Литтон и Виллоу от досады застонали. Вернувшись немного назад, они присмотрелись к отпечаткам, оставленным лошадями похитителей, и поняли, что всадников было всего двое. К их радости, след ноги одной из лошадей отличался от других — судя по всему, в ее подкову забилась какая-то щепка. Обнадеженные, они опять поехали к пруду и тут же погрустнели — необычный след подковы, как и следы их быка, тоже потерялся в сыром месиве глины. Приятели потратили немало времени на его поиски, но так и не нашли.
