— Сдаешься? — спрашивал он.
— Пошел ты к черту! — простонал Ральф.
Кулак с силой опустился вниз.
— Сдаешься?
— Я тебя убью! — завизжал несчастный Ральф.
Кулак зловеще поднялся снова.
— Подожди-ка минутку, друг! — раздался в этот момент голос Коркорана.
Рыжий обернулся. В первый раз его голубые глаза посмотрели прямо на этого человека.
— Вы что, хотите поучаствовать?
— Мне кажется, — сказал Коркоран, — ты кое-что забыл.
— Может, его левый глаз?.. — задумчиво проговорил рыжий.
— В тех краях, где я живу, лежачего не бьют.
Мальчишка покраснел как рак и тут же вскочил на ноги.
— Кромарти, — крикнул он, сверкая глазами, — если я поступил с тобой нечестно, можешь меня стукнуть.
Кромарти с трудом поднялся на ноги.
— Не знаю, — едва выговорил он. — Я плохо тебя вижу, не знаю, куда бить.
— Тогда отправляйся к остальным и скажи, что ты меня нашел, — Сказал победитель. — Ты только начало. Мне сегодня хочется размяться.
Даже враг может иногда дать хороший совет. Бедному Ральфу ничего не оставалось делать, как только повернуться и, шатаясь, отправиться вниз с холма. Слава покинула его. Он больше не был непобедимым. Возможно, завтра ему придется начинать все с начала, то есть снова превратиться в рядового и кулаками пробивать себе путь наверх, чтобы стать лидером. О, какая горькая штука жизнь!
Победитель повернулся к Коркорану:
— Похоже, вы должны мне десять долларов.
— Десять долларов?
— За то, что вы встретились с Вилли Керном, и за то, что его к вам привели.
— Ты, конечно, и есть Вилли?
— Он самый.
Не говоря ни слова, Коркоран достал две пятидолларовые бумажки и протянул их парнишке, однако Вилли снова отчаянно покраснел и даже не пошевельнулся, чтобы взять деньги.
— Послушайте, мистер, — сказал он. — Я вспомнил об этом только потому, что был уверен, что вы мне их не дадите.
— Почему же, сынок? Возьми их, они твои.
Вилли немного отступил и выпрямился. Он действительно был дик и бесстрашен, как ястреб, с которым его сравнил Кромарти.
— Я не нищий, — ответил он. — Ни у кого не прошу того, что мне не принадлежит.
Коркоран хорошо знал, когда не следует настаивать. Он положил деньги назад в карман.
— Ну ладно, Вилли, — сказал он. — Ты заработал их, они твои, можешь получить, когда захочешь. Кстати, между нами говоря, у тебя, насколько я понимаю, никого нет. О тебе кто-нибудь заботится?
— Обо мне? Да мне никто и не нужен, на кой черт, чтобы обо мне заботились?
Он говорил отвернувшись, так, чтобы держать в поле зрения всю окрестность.
