— Ах вы, негодяй! Отвечайте, кто вы такой!
— Скажи-ка, а живы ли еще твои почтенные родители, Хват?
Это была моя самая первая кличка. И услышал я ее, признаюсь, с трепетом.
— Назовите же, наконец, свое настоящее имя, — взмолился я.
— Меня так долго звали Доктором, что я его уже позабыл.
— Так, значит, вы жили в Рэкаме? Кажется, припоминаю вашу физиономию!
— Нет, я тогда ходил с усами, а они были крашеные, ты навряд ли меня вспомнишь.
Я так и прыснул.
— Ладно, — решил больше не приставать. — Ужасно рад встретить земляка, тем более человека из родного города.
— А знаешь, о чем я тут вспоминал, пока ты спал?
— Ну?
— Как ты подрался с сынком Порсона в школьном дворе.
— А вы что, были там?
— Помнишь, тогда еще чинили крышу на вашей школе?
— А! Да, кажется.
— Нас там было четверо, мы все бросили работу, чтобы посмотреть. И было на что полюбоваться! Порсон сшиб тебя с ног, схватил палку…
— Точно! — откликнулся я и приложил руку к брови — самый большой мой шрам остался именно от палки Порсона.
— Ну так вот, когда мы увидели, как из тебя хлещет кровь, решили, что он пробил тебе голову. Вместе с дружком я стал спускаться, чтобы надрать Порсону уши. Но на полдороге услышали, как двое других кричат с крыши: «Он встал! Он встал!» Я посмотрел вниз и увидел, как ты поднялся и, весь в крови, кинулся давать сдачи.
— Он так меня разукрасил, что самому было страшно смотреть. Я, наверное, только поэтому и победил.
— Поэтому, не поэтому, тебе виднее, но ты его здорово обработал, когда прижал к стене. Это уж я видел своими глазами. Только учти, брат, если тебя в Эмити кто уронит, уже не сможешь подняться. Потому что здесь палкой никто драться не станет.
Последние слова были произнесены таким серьезным тоном, что я невольно нахмурился.
— Кроме шуток, вы никак и вправду предупредить меня хотите?
— Какие тут шутки!
— Но у меня и врагов-то еще здесь нет…
— Ну и что? У тех двоих тоже не успели появиться, вернее, им так казалось. Но я скажу тебе, в чем дело. Дело-то все в том, что работенка, за которую ты взялся, впору только одному человеку.
— И кому же?
— Грешаму, кому ж еще!
— Значит, по-вашему, он один должен быть за все в ответе, и в его деле нет места для двоих?
— Ну а я тебе о чем толкую?!
Он опять умолк и, высунувшись из окна, стал за кем-то следить, медленно поворачивая голову. Я подошел и встал рядом. Под окнами проходила девушка с огненно-рыжими волосами. Несмотря на солнцепек, она шла с непокрытой головой, шляпа висела у нее за спиной на тесьме. При ходьбе незнакомка по-мужски стучала каблуками, и руки у нее тоже двигались совсем как у мужчины, а каштановый загар на них был как у паренька, который все лето загорал на берегу реки. Одета девушка была в платье из синего ситца, порядком выгоревшее на солнце. Вот все, что я успел заметить, — простенькое платье, рыжие волосы, размашистая походка. Но почему-то мне показалось, что привлекательнее женщины я еще не видел.
