Глава 23. НЕПОСЛУШНЫЕ РУКИ
В тот же миг ладонь калеки разжалась и он сказал:
— Что ж, Обмылок, думаю мы с тобой сможем хорошо поладить между собой. Ведь мы будем друзьями, а?
Что же касается мулата, то он почти не слышал этих слов. Он неотрывно глядел на собственную руку так, как будто она была изуродована или же будто перед ним был предатель, который отказался выполнять возложенные на него обязанности и тем самым подвел своего хозяина в самый решающий момент. Его поверженная, ослабевшая и онемевшая ладонь покорно лежала на столе и на покрасневшей коже четко проступали четыре белые полосы — след от четырех пальцев Питера Хейла, которые так хорошо справились со своей работой. Обмылок был побежден, и причиной этого поражения — хотя он никогда и не задумывался об этом — стало вовсе не сокрушительное могущество врага, а просто-напросто его страх перед чем-то сверхъестественным.
Сила, которая, как ему показалось, сжала его руку, будто бы это была рука женщины или детская ладошка, была скрыта вовсе не в могуществе калеки, а в слабости самого Обмылка. Теперь же, воровато убрав луку со стола, он провел языком по бесформенным побелевшим губам и посмотрел на Питера взглядом несчастного мученика, брошенного на съедение львам.
— Так что, — снова сказал Питер, — как ты уже знаешь, я не собираюсь заставлять тебя заниматься теми вещами, которые могут прийтись тебе не по душе. Мне просто нужен сильный, смелый и умный парень, который смог бы помогать мне в моей работе. И, на мой взгляд, лучшего кандидата на эту должность, чем ты мне не найти. Или я ошибаюсь?
Обмылок заерзал на стуле и встал из-за стола.
— Что я могу сделать для вас, босс? — спросил он.
— Ничего, — сказал Питер, — пока ты мне не нужен.
Обмылок бочком начал отступать к двери.
— Но я буду благодарен тебе, если ты вернешься сюда, скажем, до темноты, ладно? — произнес Питер ему вслед.
Обмылок отметил в памяти этот факт, скосив взгляд в сторону своего нового хозяина и затем вышел на улицу. Любопытные, все ещё ошивавшиеся у крыльца, с удивлением видели, как он прошел мимо них с отрешенным лицом, устремив куда-то в пространство пустой взгляд. Обмылок словно состарился на десяток лет. Он прошествовал через расступившийся перед ним полукруг с виноватым видом человека, потерпевшего поражение, не устоявшего перед натиском более сильного противника.
