Чтобы сделать свою гасиенду удобнее, Нельсон Пейдж многое перестроил на современный лад, и она стала еще красивей благодаря со вкусом подобранным декоративным деталям. Амбары и другие хозяйственные постройки были в прекрасном состоянии.
— Да, он, похоже, настоящий хозяин, — заключил Хэтфилд, не спеша двигаясь по извилистой каменистой дороге, ведущей к дому.
Как будто из-под земли появившийся мексиканец, одетый в яркий национальный костюм, взял его лошадь под уздцы. Другой, дежуривший на широкой веранде, поспешил в дом сообщить о прибытии гостя. Еще минута — и Хэтфилда проводили через большой прохладный холл в изысканно убранную комнату, полусумрак которой подчеркивался бархатной драпировкой. Так убирали свои замки в старину знатные доны, чтобы оградить себя от почти тропической летней жары, а зимой — от свирепых вьюг, которые то и дело налетали сюда с севера. Просторная комната была обставлена скромно, мебели почти не было, и от этого еще гармоничней воспринимался здесь человек, сидящий за обширным письменным столом темного дерева. Так же сидел он в тот день, более двух месяцев назад, когда Мануэль Карденос стоял перед ним, умоляя помочь раненому рейнджеру. И вот сейчас этот рейнджер вошел в кабинет и его проницательный взгляд остановился на белом бесстрастном лице хозяина и его глубоко посаженных умных глазах. Рядом с Пейджем, так же, как и тогда, стоял Цянь, громадный врач-китаец, которому, как уверял деревенский лекарь, Джим Хэтфилд был обязан жизнью.
Цянь в знак приветствия наклонил величественную голову. Нельсон Пейдж тоже слегка кивнул. Лицо его, почти не различимое в полумраке комнаты, не выражало никаких чувств. Все трое хранили молчание.
Это было одним из правил Одинокого Волка — никогда не начинать разговор первым, если только представлялась такая возможность. Однако в данном случае он чувствовал, что первое слово за ним, и затягивать паузу было бы неловко.
— Мистер Пейдж? — спросил он. — Доктор Цянь?
Цянь поклонился с учтивостью, преисполненной достоинства. Хозяин ранчо «Плюс П» произнес звучным голосом:
— Я — Нельсон Пейдж.
Рейнджер поклонился и продолжал:
— Думаю, нет нужды называть вам мое имя. Вероятно, доктор Цянь без труда узнал меня, хотя я и изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Я приехал поблагодарить вас обоих за то, что вы сделали для меня: если бы не доктор Цянь, меня не было бы в живых, и, как я понимаю, тому, что доктор смог уделить мне внимание, я обязан вам, мистер Пейдж.
