— Дружище, — сказал негр Конкэннону, — не знаю, что у вас случилось, но лучше вам разбираться в другом месте.
Конкэннон порылся в кармане, нашел десятидолларовую бумажку и протянул негру:
— Отведите меня к мисс Энни Би. Я ее знакомый. Вы ничем не рискуете.
Негр, казалось, колебался; затем десять долларов сделали свое дело.
— Если вы мне рассказываете сказки, ребята мисс Энни живо покажут вам, где раки зимуют.
— Знаю, — покорно сказал Конкэннон.
Негр пожал плечами и сунул деньги в карман.
— Пойдемте.
Он направился к узкому проходу между рестораном и соседним зданием. Конкэннон и Атена пошли следом. Некоторое время они петляли по узким улочкам на задворках Калифорния-авеню, затем остановились.
— Дальше я не пойду, — предупредил их проводник, указывая на двухэтажный дом. — Остальное — ваше дело.
Уцепившись за руку Конкэннона, Атена смотрела вокруг широко раскрытыми глазами, словно не веря в происходящее. Конкэннон, улыбаясь украдкой, взял ее за руку.
— Вам нечего бояться. Энни — моя старая подруга.
Они приблизились к двери. Конкэннон постучал. Дверь открылась, и на них неприветливо посмотрела молодая девушка.
— Скажите мисс Энни, что пришел Конкэннон и хочет с ней поговорить.
Тут дверь распахнулась настежь: девушку отстранила негритянка, лицо которой сохранило следы былой красоты. Узнав Конкэннона, негритянка улыбнулась.
— Ты откуда, старшина?
— Я уже не старшина, Энни. И у меня неприятности. Можно нам войти?
— Неприятности?
Улыбка сделалась менее приветливой.
— Полиция здесь ни при чем. Неприятности у меня лично. Мы не задержимся надолго. Просто нам нужно немного собраться с мыслями.
Он с удовольствием закончил бы на этом свой рассказ, но стоило Энни захотеть, и она выяснила бы все подробности за считанные минуты.
— Скажу правду, Энни. У нас недоразумение с Марвином Боуном. Не официального, а личного характера.
— Но Марвин Боун — полицейский. Отношение мисс Энни Би становилось все холоднее.
— Энни, — сказал Конкэннон. — Вы мне кое-чем обязаны. Если помните, конечно…
Наступило время выплаты долгов: Рэй припомнил их Конкэннону, а Конкэннон — Энни. Негритянка нехотя посторонилась.
— Ладно. Только ненадолго.
— Спасибо, Энни. Я этого не забуду.
— Проходите на кухню. Вам никто не будет мешать.
Конкэннон и Атена оказались в небольшой выбеленной известью кухне, где витали запахи горящих дров, кофе и крепкого табака. Энни на минуту вышла, затем вернулась с бутылкой виски и поставила ее на стол, застеленный клеенкой.
