Он казался спокойным и уверенным в себе. Конкэннон представил, как он почесывается, глядя мутными глазами в ночное небо.
— До сих пор тебе везло. Но везение не может длиться вечно. Похоже, пробил твой час, — добавил Крой.
Он пытался отвлечь Конкэннона, в то время как Тюрк занимал новую позицию.
Сжимая в руке карабин, Конкэннон стал пробираться сквозь кусты. Треск каждой сухой ветки казался ему пушечным выстрелом. Он часто останавливался и стоял неподвижно, вслушиваясь в темноту с пересохшим ртом и бьющимся сердцем.
Теперь Крой молчал. По долине гулял легкий ветерок, качавший ветви платанов. Конкэннон вытер лоб рукавом и двинулся вверх по ручью. Впереди, над противоположным берегом, показался сначала оранжевый серп, а затем и вся октябрьская луна. Конкэннон ужаснулся: она показалась ему необычайно яркой. От нее тут же заблестела вода и прояснилось небо.
Конкэннон лег в редкую траву и почувствовал себя словно голым. Тюрк и Крой просто не могли не заметить его сейчас.
Тут его охватил приступ храбрости: он вспомнил, что теперь приходится рассчитывать не на везение, а только на себя. Он вскочил на ноги, пробежал несколько метров и распластался на прибрежном песке.
Грохнуло ружье. Конкэннон быстро прицелился в то место, где увидел вспышку огня, выстрелил и тут же откатился в сторону, не зная, попал ли в цель, но отметив про себя, что из ружья больше не стреляют. Зато где-то в стороне трижды рявкнул револьвер. После небольшой паузы раздалось еще два револьверных выстрела.
Конкэннон удивился, что один из противников использует револьвер вместо ружья, затем понял, что ружья у того просто нет. Он быстро вынул из кармана патрон и сунул в ствол карабина. В ответ раздался звук заряжаемого «Кольта».
Но что же стало с тем, у кого было ружье? Мертв он или притворяется? Тюрк это или Крой?
Конкэннон залез в густую траву и замер. Человек с револьвером теперь спускался к воде. Видимо, это был Тюрк: его выдавали нервные, нетерпеливые движения.
На мгновение Конкэннону стало жаль Тюрка: револьвер против карабина… Силы были неравны.
Луна поднималась все выше, и Конкэннон завороженно смотрел на нее. Она, казалось, плыла над неподвижным ручьем и превращала его в сверкающую ленту.
Тюрк выстрелил снова; Конкэннон направил карабин в его сторону, нажал на спусковой крючок и увидел, как темная фигура рухнула навзничь в прибрежные заросли. Револьвер негромко ударился оземь.
Затем стало тихо.
Желтые листья платанов блестели в темноте, как золотые монеты. Некоторое время Конкэннон лежал неподвижно, прижавшись к земле, затем достал новый патрон и начал осторожно продвигаться вдоль берега.
