Это была печальная история, но бывали и похуже.
— Отчего она умерла?
— Ей всадили в спину нож с широким лезвием. Это вам ничего не напоминает?
— Сутенера.
Сержант улыбнулся.
— Когда одна из соседок нашла ее и сообщила нам, труп уже окоченел. Врач говорит, что смерть наступила вчера вечером. Примерно в то самое время, когда на вас напали у «Дней и ночей».
— Может, это дело рук сутенера?
— «Девочки» так не считают. И я им верю.
— Тогда моих друзей из переулка?
— Либо здесь замешан кто-то, с кем мы еще не встречались.
— Вы собираетесь задержать тех двоих?
Боун зло улыбнулся.
— Посмотрим. Зайдите, я вам кое-что покажу.
Они втиснулись в крохотную лачугу. Там лежал открытый чемодан, в котором кто-то как следует порылся; на кровати валялся небольшой фотоальбом в плюшевой обложке. Боун подобрал его и показал Конкэннону портрет размером с почтовую марку. Там был запечатлен мужчина лет тридцати, могучего телосложения, с грубыми чертами лица.
— Эйб Миллер, — удовлетворенно сказал полицейский. — Узнаете?
— Нет.
— Дружок Рэя Алларда. Это он взорвал сейф в поезде. Вы, кстати, тоже были дружком Алларда…
— Это ставит меня вне закона?
Боун пожал плечами:
— Не обязательно. Однако почему бы не предположить, что вы знакомы с друзьями Алларда?
— Еще никто не доказал, что Рэй и Миллер были знакомы.
Сержант ухмыльнулся:
— Очень удобно, когда нет никаких доказательств!
С трудом сохраняя спокойствие, Конкэннон спросил:
— Можно мне взять эту фотографию на несколько часов? Я дам расписку.
Боун недовольно посмотрел на него.
— Зачем?
— Не знаю… Но едва я начал задавать вопросы о Миллере, как погибло два человека, а я получил хорошую трепку. Так что я хочу с ним познакомиться поближе.
Вопреки всем ожиданиям, полисмен отклеил портрет и протянул Конкэннону.
— Кстати, — сказал он, невинно глядя в потолок, — мы нашли кое-что еще. Возможно, убийца искал именно это. Но Мэгги запрятала это под полом…
И он вытащил из кармана пачку совершенно новых банкнот.
Конкэннон взял и быстро пересчитал деньги. Там было двадцать пять бумажек по двадцать долларов каждая.
— Пятьсот долларов, — сказал, присвистнув, Конкэннон.
— Совсем новые, — сказал Боун с довольным видом. — Что вы об этом думаете?
— Конечно же, — вздохнул Конкэннон, — вы считаете, что эти деньги — с того поезда. Но вы можете это доказать?
— Нет. И все же это хороший повод для размышлений. Эйб Миллер знал, что Мэгги известно о том ограблении. Он подкупил ее, дав ей пятьсот долларов. Но потом прошел слух, что она говорила с железнодорожным детективом. Тогда, чтобы не рисковать, они решили заставить ее замолчать.
