Барби презрительно выругался. Он посмотрел на деньги, которые выложил на стол, на револьвер Дженнера и затем на бутылку виски. Дженнре все это время не спускал с него глаз и кривая ухмылка играла на краях его тонких губ. Затем пристальный взгляд черных глаз Дженнера уперся в лицо Барби и он тихо сказал:
— Теперь убирайся вон, мистер, и не возвращайся.
Барби положил руку на пояс с револьвером, но его пальцы остались сжатыми в кулак. Он проворчал что-то, давая задний ход своим амбициям, затем повернулся на каблуках и зашагал прочь.
Как только Барби миновал двухстворчатые двери салуна, так в тот же миг Дженнер оказался на ногах и укрылся за стойку. Он нацелил свой кольт на дверной проем, подозревая, что Барби вернется, но услышав стук копыт, опустил оружие и пожал плечами.
Он сделал новое для себя открытие. Барби не спрятал бы свои рога, не испугайся он того бродяги, Джоэля Хендри.
Рино Тайрон пнул ногой стол, разметав колоду карт по полу.
Ковбой, сидевший напротив, жуликовато посмотрел на него и видимо, что-то хотел сказать, но передумал, поймав зловещий взгляд Тайрона, готового схватиться за револьвер. Он просидел еще некоторое время, затем поднялся и направился к выходу, пробормотав что-то невнятное хозяину бара, который не проявил интереса к его желобе, и затем вышел из салуна.
Рино Тайрон раскачивался взад-вперед на стуле, задрав ноги на стол. Его сапоги скребли поверхность стола, создавая шум в пустом салуне. Прошло пять минут и хозяин бара начал прибираться, собирая пустые стаканы, пока в салун не вошел еще один посетитель — Кид Уайлдер.
Он был низкого роста и толстоват, с мальчишеским лицом и необычайно светлым взглядом. У него были светло-коричневые волосы, выгоревшие и ставшие бесцветными на концах, спадавшие с широкого лба.
Киду было двадцать лет, но лицо его выражало такую важность и самоуверенность, как у солидного тридцатилетнего мужчины. Он вошел в комнату легкой походкой, дикой кошки и какой-то миг изучал Рино Тайрона, а затем сказал:
— У нее есть сестра.
— К чертям женщин скотоводов, — ответил ему Тайрон. — Мы что остаемся здесь на всю нашу проклятую жизнь?
— На неделю, или чуть больше, — ответил Уайлдер, подойдя к стойке и наливая сам себе выпивку из бутылки, которую поставил для него хозяин салуна.
— Только не я, я отправляюсь дальше, Кид, — ответил ему Тайрон. — Это городишко сильно воняет, этот салун смердит, общество дрянное…
— За одним исключением, — вспыхнул вдруг Уайлдер, и его глаза потеряли прежний блеск и выражали теперь вызов.
