Элизабет сказала смущенно:
— Я так рада, что вы приехали. Я боюсь грома и молнии, когда я одна. Глупо, правда?..
— Не думаю. Вот я сам — боюсь змей, любых, даже дохлых. — Он подошел к печи и протянул руки к теплу; она двинулась за ним и стала рядом.
— Как ваше плечо? — спросил он.
— Все еще побаливает.
Он огляделся по сторонам.
— Не думал я, что вы в такую ночь останетесь здесь.
— Я пережидала, — объяснила она, — надеялась, что дождь поутихнет.
— Фрум должен был послать кого-нибудь за вами.
— Нет, — сказала она. — Он знает, что я не хочу никакого особого обращения, ничего такого. А, кроме того, мне тут лучше.
Что-то в ее голосе вызвало в нем большее любопытство, чем сами слова. Он знал, что между ней и Фрумом стоит какая-то преграда. Когда они встречались за завтраком, оба беседовали друг с другом чертовски вежливо, но все равно вид у них был, как у двоих людей с револьверами в руках. Интересно, подумал он, эти напряженные отношения начались в тот день, когда был сделан налет на Замковую Излучину, когда Элизабет стояла посреди двора и перед всей командой бросала Фруму обвинения, что он использует ее рану как повод для облавы на бедлендеров? Вспоминает ли она Олли Скоггинза, что лежит сейчас под земляным холмиком?.. Или, может, стена между нею и Фрумом выросла задолго до этого? Он вспомнил, о чем думал в тот день, когда сидел в Крэгги-Пойнте с Айком Никобаром и разговаривал про Джо Максуина… он тогда подумал, что у девушки могут быть свои собственные тревоги, связанные с Фрумом…
Он заглянул ей в лицо.
— Фрум — человек хороший.
— В самом деле? — Она села на скамейку, оперлась подбородком на ладони и уставилась на печь. Огонь танцевал, выбиваясь в щели вокруг конфорок.
Лаудон сел рядом с ней. И спросил без обиняков:
— Что вас грызет?
— Эти лошади, которых он до сих пор задерживает. Он ведь еще не известил владельцев?
— Думаю, что нет.
— Разве это не то же самое, что украсть их?
Он мысленно повернул этот вопрос так и этак.
— Ну, если вы так на это смотрите… Монтана — это целая страна, такая большая, что дела тут делаются медленно, если сравнивать с теми местами, откуда вы приехали. Дело Фрума — думать о «Длинной Девятке». А все остальное — во вторую очередь. Когда-нибудь он найдет время послать меня или еще кого из ребят, чтоб известить тех ранчеров.
— Не знаю… — сказала она
Она выглядела усталой, и он подумал, что работать учительницей, видно, куда тяжелей, чем можно бы подумать. Объезжать это стадо ребятишек может оказаться делом нелегким.
