Он покачал головой. Не мог он посчитать ее глупой пустышкой и тут же выбросить из головы. Было в ней что-то такое, что его зацепило — и не давало покоя. Не ее озорная улыбка, и не то, что она ему не всадила шпоры под ребра — ну, не стала рассказывать о поцелуе — нет, что-то поглубже. Что-то, подсказавшее ему, что не пустой каприз привел ее на «Длинную Девятку», несмотря на его предупреждение. Может, у нее тоже есть свои заботы; она ведь все спрашивала, почему Фрум ее не встретил. Его все больше занимали эта девушка и Фрум: они ведь родня, но общего между ними не найдешь…
Айк прекратил разговоры. Отхлебнул из горлышка, провел по губам рукавом.
— Пора бы уж тебе трогать, Джесс, — сказал он потом. — До «Длинной Девятки» путь не близкий, стемнеет, пока доедешь.
От этих слов Лаудона передернуло.
— Черт побери, Айк, да я туда не собираюсь возвращаться. Вообще.
Никобар сказал мягко:
— Джо умер, нет его больше, Джесс.
— А кто его убил?
— Послушай меня, Джесс, — настаивал Никобар. — Вчера ты говорил, что человек, который имеет босса, не попадает в неприятности. С тех пор ничего не изменилось, лишь произошло то, что должно было произойти. — Его старое лицо сморщилось. — Ты все еще можешь спросить себя, с кем ты: с «Длинной Девяткой» или с бедлендерами. Ну, и какой будет ответ?
Лаудон вспомнил тот второй смысл потери, который он ощутил, когда закопал Джо, потери, пришедшей с сознанием, что он не может вернуться на «Длинную Девятку». Не может — после того, что они сотворили с Джо. Черт побери, вот почему он ощущал, что лишился всего разом! Он сказал:
— Ты забываешь, Айк, что я хлопнул за собой дверью. Они сообразят, кто похоронил Джо. Фрум расценит это как свидетельство моего отношения…
— Может и так, — сказал Никобар. — Только все равно тебе надо сделать выбор. Что ты собираешься делать?
— Уеду.
— Куда уедешь?
Об этом он еще не думал. В Майлс-Сити были гуртовщики, которые нанимали работников. Можно воспользоваться тем самым советом, который он давал Максуину, и наняться к одному из них. Но это будет вроде охоты на бизонов — дальние тропы, новые горизонты каждый день, а человек по-прежнему остается тем же самым, его влечет то, ради чего он идет по жизни. Джо сказал вчера, что Джесс Лаудон всегда был честолюбив. Быть рядом с хозяином — таким, как Питер Фрум, — это больше, чем просто быть связанным с кем-то; это первый шаг к тому, чтобы самому стать человеком такого же покроя и калибра. А ведь именно этого он и хотел. Если уж его честолюбивые планы должны быть связаны с каким-то именем, пусть это будет имя Фрума. Он вырастет вместе с Фрумом. В один прекрасный день он может стать правой рукой Фрума, или даже владельцем собственной земли, человеком, на которого, как на Фрума, люди будут смотреть снизу вверх, человеком, который не стоит на месте.
