Вообще индейцев нетрудно было развеселить, если они, конечно, не были сердиты. Им смешно было смотреть, как он забавляется с мальчишками, стреляя из лука. Но спустя несколько дней он жестами выпросил у старухи лук, которым ее сын больше не пользовался. Потом он начал разыскивать старые стрелы. Старуха хихикала над его «меткостью» и созывала соседей позабавиться.
Научившись понимать слова, он смог различать людей по именам. Имя старухи было Сальная Рука, ее дочь — Хорошенькая Важенка, имени другой молодой женщины он не понял, потому что не знал таких слов, сына старухи звали Желтая Рубаха.
Понемногу он стал говорить, и уже не был так одинок. Раньше с ним никто не разговаривал, ведь он все равно ничего не понимал. Однажды он спросил старуху:
— Как меня зовут?
Не зная своего имени, он ощущал свою неполноценность. Старуха пожала плечами, и он понял, что у него нет имени.
— Меня зовут Лошадь, — сказал он. — Лошадь.
Она кивнула. С тех пор индейцы, если им случалось обращаться к нему, звали его Человек-Лошадь. Вообще-то им было все равно.
Теперь Человек-Лошадь нередко отлучался из лагеря, кроу достаточно доверяли ему. Он мог бы даже бежать и при невероятной удаче добрался бы до какого-нибудь форта или фактории, но приближалась зима. Бежать без лошади он не решался. Нужна была одежда и оружие получше того, что у него было, да и владел он им еще недостаточно хорошо. Украсть все эти необходимые вещи он не осмеливался, так как был уверен, что его догонят и, конечно, поймают. Оставалось одно: переждать зиму, и он настроился на это, мечтая о тепле и уюте родного дома, который ждал его в Бостоне.
Однажды холодной ночью, когда все уже легли спать, он тихонько прокрался в типи. Даже лошадь старается найти укрытие от ветра! Старуха заворчала на него, но не прогнала.
Если он держался в стороне и не путался под ногами, его терпели.
К этому времени Человек-Лошадь начал понимать, чем семья, которой он принадлежал, отличается от других. Судьба была жестока к этой семье. В короткой злой перепалке какая-то женщина сказала старухе с насмешкой: «У тебя нет родных». Возмущенная старуха бушевала несколько минут, перечисляя храбрые дела отца, дядей и братьев. Она напоминала обидчице о своих четырех сыновьях, на что услышала в ответ презрительное: «Где они?»
Позже он нашел ее в стороне от типи. Сидя на корточках, она раскачивалась взад и вперед, стонала и выла, глядя на свои изуродованные руки. Человек-Лошадь уже знал многое. Оплакивая погибших родных, кроу в знак траура нередко отрезали себе суставы пальцев. Старухе пришлось оплакивать многих.
