— Сам знаю. Не маленький.
— В самом деле?
Он вдруг взъерепенился:
— И тебя знаю.
При всей необязательности их отношений Женька считал необходимым время от времени проявлять собственнические чувства.
— Да ну тебя! — разозлилась Ольга. — Все-таки киснешь ты, мозги закисли. Кончай сразу, а то уйду.
— Ладно, — будто бы уступил он. — Что у вас там с Девятовым вышло?
— Ревнуешь или изображаешь?
— Ничуть не ревную, спрашиваю просто.
— Не было ничего. Не нравится он мне — и все.
— Чем же настроение испортил?
Ответить было трудно. В самом деле, ничего особенно неприятного Девятов не сделал, а надо же, сорвалось с языка, что испортил.
— Да про утопленника завел разговор.
— Что еще за утопленник?
— Парень один. С таксопарка. Утонул поблизости от станции.
Обычно события, непосредственно Женьку не затрагивающие, будь то хоть землетрясение, интересовали его мало. Однако на этот раз он проявил любопытство.
— Ты его знала?
— Видела раза два. Тренировался он у нас.
Отвечая, Ольга доставала из сумки еду, купленную по пути.
— Лопать будешь? Я голодная.
— Съем немного.
— Тогда умывайся, да причешись. А еще лучше, побрейся. Противно с тобой за стол садиться.
Он послушался нехотя. Включил электробритву, поелозил по заросшим щекам, потом пошел в ванную. Вышел причесанным, внешне пободрее, но ел плохо, отламывал маленькие кусочки батона, крошил по столу. Зато у Ольги разыгрался аппетит, она жевала быстро, энергично.
— Как же он утонул? — вернулся Женька к старому.
— Я знаю? Пьяный был, говорят. А вообще-то странно как! Гребет человек, в волейбол играет — и вдруг — нету!
— И нас не будет, — заверил Женька.
— Ну, нас не скоро, — возразила она с наивным оптимизмом.
Он хмыкнул:
— Крюков тоже так думал, наверно.
— Крюков! Откуда ты знаешь, что его Крюков звали?
— Ты же сказала.
— Я не говорила.
— Забыла.
— Не забыла я, — возразила Ольга. — У меня память хорошая.
— Что ты так уставилась? Ну, слыхал я про этот случай. Одна ты все знаешь, что ли?
— Если слыхал, зачем расспрашивал? — обиделась она.
Поведение Женьки ей не нравилось. Вообще день не клеился. Разговоры какие-то ненужные, разговоры. С Мазиным болтала чепуху, потом Девятов, а теперь Женька муру несет.
— Потому и расспрашивал, что слыхал. Инженер один говорил — Горбунов. На море познакомились. Ничего мужик, с машиной. Ему этот Крюков замок менял.
Объяснял он, явно заглаживая грубость, но у Ольги сдвиг произошел, ощущала она в себе недоброе чувство к Женьке. «Нашла парня, ничего не скажешь. Подобрала. На тебе, боже, что нам негоже.».
