Уже сменили табличку на вольере, когда-то принадлежавшем Баргуту, уже Багира разгуливала по цементному дворику, как полноправная его хозяйка, а Кочетов никак не мог смириться, что теперь у него другая собака.
Кравцов, наблюдая с какой неохотой Андрей наполняет ведро едой для Багиры, не выдержал и в сердцах произнес:
– Ну, знаешь, всякому терпению приходит конец. Переводись в другое отделение. Хотя бы к Будникову – у него техника, жрать ей носить не нужно, я готов с ним переговорить. А на твое место подберем кого-нибудь другого.
Андрей поставил на землю ведро с собачей похлебкой, резко повернулся и произнес:
– Повтори, что ты сказал.
– Я сказал, что не буду больше принуждать тебя делать то, что тебе делать не по душе.
– А ты считаешь, что работа с собакой не мое дело? Да как ты мог до такого додуматься?
– Всем своим поведением в последнее время ты к этому меня подталкивал.
Сказав это, Виктор быстрым шагом направился к заставе. Андрей же, взяв ведро, подошел к вольере Багиры. Увидев хозяина, овчарка забегала по дворику, заскулила, как когда-то при виде Андрея радостно приветствовал его Баргут. Андрей поймал своим взглядом взгляд ее влажных темно-коричневых глаз – в них читалась надежда на то, что он не бросит ее, что будет заботиться, кормить, обучать – и он неожиданно произнес:
– Не беспокойся, Багира, я никуда не собираюсь уходить. Просто не могу забыть Баргута… Но я постараюсь, чтобы это не мешало нашей службе. Я чувствую, что мы «сработаемся».
На допросах Голев отрицал свою причастность к наркотикам. С перевязанным плечом, осунувшимся бледным лицом, выглядел он не лучшим образом, однако старался не подавать виду, что чувствует себя плохо, бодрился, переходя от спокойного разговора к раздраженному.
– Я понятия не имею, каким образом в моем мешке появились следы наркотика. Не нужно мне приписывать то, к чему я не причастен. Наслышан об этих ваших приемах, когда и подбросить в карман можете пакетик с дурью, лишь бы галочку лишнюю в отчете поставить. Со мной такой номер не пройдет. Рюкзак купил на базаре, что в нем раньше хранилось или переносилось – не знаю и знать не хочу.
– Гражданин Голев, вам знакомы эти люди? – следователь разложил на столешнице фотографии задержанных в Подмосковье наркодельцов.
На лице Голева не дрогнул ни один мускул.
– Первый раз вижу.
– Почему вы напали на лесника, стали убегать, оказали вооруженное сопротивление пограничному наряду? Ведь у вас, как у работника лесозаготовительной фирмы, было разрешение на пребывание в пограничной зоне. Не кажется вам, что ваше поведение иначе, как странным, не назовешь?
