— Это ведь настоящая кровь?
— Дэйв?
Еще один человек в форме конфедерата и шляпе с широкими опущенными полями подбежал к нему. Вещевой мешок хлопал его по бедру. Когда он увидел окровавленный труп Гэмбла у ног Бошама, то замер, побледнел и еле-еле выговорил:
— Дэйв… Господи… Парень… что ты наделал?
Бошам огляделся, снова улыбнулся и пристроил штык под подбородок.
— Война — это Ад[4], — сказал он и дернул штык кверху
Сэму Винчестеру снился сон.
Ему снилось, что он стоит перед панорамным окном в роскошном номере «Белладжио», а внизу яркие огни Вегаса разбросаны, как пригоршня дешевой бижутерии. За его спиной ровный голос с плоского экрана плазменного телевизора вещал о правилах блэкджека[5]: по этому каналу обучающие передачи шли круглые сутки семь дней в неделю.
Сэм не слушал. Во сне он как-то понимал, что пришел сюда играть и выиграл — выиграл по-крупному. Обернувшись, он увидел фишки и купюры, грудой наваленные на разворошенной постели рядом с пустой бутылкой из-под шампанского, которая покоилась в металлическом ведерке, наполненном полурастаявшим льдом. Медовый голос из телевизора тек монотонной скороговоркой уличного фокусника:
— Если игрок решает идти ва-банк, ему всегда следует вначале посмотреть на карту крупье, а затем на его собственную.
Голос изменился, немного оживившись:
— А что ты, Сэм? Ты знаешь, какая карта у крупье?
Сэм перевел взгляд на экран и узнал на нем лицо, знакомое из других снов и кошмаров, преследующих его каждую ночь — лицо Люцифера.
— Сэм?
— Уходи, — сказал Сэм. — Оставь меня в покое.
Его голос прозвучал напряженно, шею горячо сжимало, сдавливая голосовые связки.
— Боюсь, не могу, — отозвался Люцифер. — Не сейчас. Никогда.
Сэм попытался сказать еще что-то, но обнаружил, что не может ни говорить, ни дышать.
— Посмотри на себя, — Люцифер возник рядом. — Хорошенько посмотри на себя в зеркало и скажи, что ты видишь.
Посмотреть на себя? Это было нетрудно: недостатком зеркал номер не страдал.
Сэм развернулся к ближайшему зеркалу, вцепившись взглядом в то, что пережимало горло, но разглядел лишь слегка продавленную кожу на шее.
Люцифер рассмеялся:
— Большую часть этого ты не вспомнишь, когда проснешься, — сказал он почти сочувственно. — Но ты будешь знать, что я приду за тобой.
Сэм все еще не мог говорить. На шее кольцом проявлялись фиолетовые синяки и темнели, принимая форму невидимых пальцев.
Страх — нет, паника — пронзила его ледяным копьем. Хотелось орать.
