Громила и папа стояли под козырьком у входа в банк. Громила взглянул на Говарда с профессиональным интересом и спросил:
— Подрался?
Ответить Говард не успел — появились Фифи и Катастрофа, и на лице у них был тот самый гнев, который бурлил у Говарда в душе.
— На Катастрофу только что напала целая стая взрослых мальчишек! Хулиганье! Безобразие! — доложила Фифи.
— Я лягалась, а Фифи хватала их за шкирки и стукала головами, — добавила Катастрофа.
Громила и Говард изумленно воззрились на Фифи: представить себе, чтобы она кого-то так лупила — да это просто невообразимо! Папа оглядел всю компанию, и плечи его под стареньким пальто в красно-черную клетку поникли.
— В банке нас с порога примут за грабителей, — убежденно сказал он.
Громила широко ухмыльнулся и вплыл в двери банка. Внутри царил чинный порядок, все ходили на цыпочках и говорили вполголоса, к каждому окошку кассы тянулась тихая, благовоспитанная очередь. Громила повел себя обычным манером — протопал к ближайшей очереди, стоять в ней и не подумал, а сразу прошел к окошку и отодвинул могучим плечом клиента, который ему мешал. Вся очередь испепелила Громилу возмущенными взглядами, но тот и глазом не моргнул, а согнулся пополам и наклонил голову к окошку поговорить с кассиром. «Ну вот, сейчас все опять будет как тогда в Городском совете», — затосковал Говард и приготовился к тому, что их сейчас погонят вон с позором и скандалом. Однако ничего такого не произошло — кассир вежливо выслушал Громилу и указал куда-то на другой конец барьера с окошечками. Громила прошагал через весь зал и поманил кого-то пальцем. В мгновение ока из-за боковой дверки возникла опрятная и подтянутая молодая особа в аккуратной плиссированной юбке как у мисс Поттер. Она подождала, пока вся компания вслед за Громилой подойдет к ней.
— Что он ей сказал? — живо поинтересовалась Фифи.
— «Это ограбление», что ж еще, — отозвался папа. — Громила по-другому не умеет.
Но происходившее даже отдаленно не напоминало ограбление. Молодая особа провела их за дверь, мимо других очень деловитых молодых особ, которые печатали на чем-то вроде огромных пишущих машинок. Дальше они попали во внутреннюю часть банка, где все служащие сидели, вперившись в экраны. В банке было восхитительно тихо. Никто вроде бы и не удивлялся, что в служебные помещения впустили компанию посторонних. Говард почувствовал, как накипевший гнев понемногу испаряется. Гневу и тому подобному здесь было не место. Говарда очень беспокоило, что вся их компания, все как один, нарушает банковское благочиние своим видом. Разбитая губа у него распухла, Фифи с Катастрофой обе были растрепанные, а уж папино пальто и подавно оскорбляло взор. Папа нежно любил свое пальто в красно-черную клетку. Он носил его давно, собственно, сколько Говард себя помнил. Остальные члены семьи пальто дружно ненавидели, а мама именовала его «бродяжьим пальтишком».
