Татарников. Тут все надежные, пока с поличным не поймали.
Шарабай(поднимаясь). С мотором...
Татарников. Позвонил. К утру сделают.
Шарабай. Спасибо. Это хотел узнать... Поправляйтесь, Андрей Николаевич... Ребята за вами на путине стосковались.
Татарников. Ну уж стосковались.
Шарабай. Веселей с вами... (Машет рукой Беркуту, направляется к калитке.) Прощайте.
Беркут. Подождите.
Шарабай(остановившись). Слушаю.
Беркут. Я новый тут человек. С каждым рыбаком не смогу поговорить... Передайте своим, что кто занимался браконьерством — не будем вспоминать, но чтобы впредь прекратили это.
Шарабай(улыбаясь). Так это браконьерам надо передать... Нам это ни к чему.
Татарников. Василий Степанович, они, между прочим, не на Марсе живут, а и на нашем берегу имеются... Как думаешь?
Шарабай. Оно конечно, если так смотреть...
Татарников. Так и смотри... Передай ребятам, те — женам, те — соседкам, — дойдет до кого надо.
Беркут(напряженно). Передадите?
Шарабай(с достоинством). Передам!
Беркут. Передайте, что браконьеров, если они не послушают нашего совета, мы будем ловить и на первый случай штрафовать.
Шарабай. Так это уж было...
Беркут. Передадите?
Шарабай. Передам.
Беркут. Передайте, что злостные браконьеры, являющиеся уголовными преступниками, будут нещадно нами преследоваться и в конце концов мы их искореним в этом бассейне. Передадите?
Шарабай. Передам.
Беркут. Все!
Шарабай(протягивает руку). До свидания, Сергей Иванович. Желаю вам успеха в вашем жизнеопасном деле.
Беркут(смотря в глаза Шарабаю, пожимает ему руку). И вам желаю.
Шарабай(прощаясь с Татарниковым). Ждем вас, Андрей Николаевич... Восстанавливайте свое здоровьице. (Уходит неторопливой походкой.)
Татарников. Загнул ты, товарищ Беркут, заповедь.
Беркут(тревожно). Что, Андрей Николаевич?
Татарников. Загнул ты, говорю, заповедь.
Беркут. Вот он ушел, а я глаза его помню. Сердце мое говорит — нечестный... И в глазах какая-то блестка есть...
Татарников. Блестка?
Беркут. Ну, блеск, блеск такой... (Грохнув кулаком по стволу дерева.) Честный он рыбак или играл здесь в честного? Можете вы мне сказать?
Татарников. Слушай, Беркут, груши все уже давно собраны... Что стучишь по дереву?
Беркут. Ну и характер у вас... Больно уж спокойный для вашей должности.
Татарников. Милый, сейчас легче быть директором Большого театра, чем председателем колхоза... Забыл, откуда я вернулся? Распущу я себя — и все, каюк, товарищ Татарников, был такой — и нету... Конечно, приятно услышать, что о тебе на гражданской панихиде скажут, но я человек скромный, пусть лучше критикуют пока...
